Газета New York Times рассказала об одной женщине, русской мигрантке, которая попросила убежища в Бруклине. 12 Лесбиянка, бежавшая от деспотичного и ненавистного путинского режима. Место, где ни один представитель ЛГБТК+ сообщества не мог чувствовать себя в безопасности. Адвокат начал допытываться у нее о ее романтической истории, чтобы убедиться, что она расскажет все подробности, когда ее спросит иммиграционный судья. Наконец женщина сломалась. "Я совсем не лесбиянка", - сказала она. "Мне даже не нравятся геи". 13
Вот во что превратилась наша система: в Олимпиаду жертв, где побеждают даже не те, кто больше всех пострадал, а те, кто больше всех готов обманывать.
Но на самом деле наша нынешняя иммиграционная система не справляется даже с этим. Важнейшим фактором, определяющим, получит ли проситель убежище, является не то, сколько он страдал и насколько хорошую историю он может рассказать.
Дело совсем в другом: в том, каким судьей их назначили.
В Сан-Франциско один иммиграционный судья удовлетворяет 98,5 % всех рассмотренных им ходатайств о предоставлении убежища. 14 А другой судья в том же суде удовлетворяет всего 4,6 %. 15 Прошения, надо отметить, распределяются случайным образом. Сан-Франциско не одинок. В Хьюстоне есть судья, который отклонил все прошения о предоставлении убежища, рассмотренные им за последние пять лет; ни один проситель не смог пройти. Однако его коллеги из Нью-Йорка гораздо щедрее: дюжина судей удовлетворяет прошения о предоставлении убежища с частотой 80 и более процентов.
Это хаос. Столь разительные различия в показателях успеха свидетельствуют о серьезном неуважении к верховенству закона. Люди иногда жалуются, что Верховный суд - это партийный трибунал, разделенный по партийному признаку, но правда в том, что решение 9:0 встречается гораздо чаще, чем 5:4. Закон есть закон. В большинстве случаев все с ним согласны. И что очень важно, Верховный суд сам выбирает, какие дела он будет рассматривать. Естественно, он выбирает близкие дела, те, где в нижестоящих судах царит путаница, где судьи наиболее склонны к разногласиям. В апелляционных судах низшей инстанции судьи всех политических взглядов почти всегда приходят к единодушным решениям. Не имеет значения, какой состав судей выберет коллегия. Большинство дел решается легко. Все, как правило, соглашаются. Но иммиграционный суд - это другое. Очень сильно отличается.
Вывод напрашивается сам собой: Когда речь идет об иммиграционной системе, никто не соблюдает закон. Даже сами судьи.
КАК ЭТО ИСПРАВИТЬ?
Шаг первый очевиден: запечатать границу. Принятие новых законов не имеет значения, если мы не выполняем то, что говорим. Это означает усиление контроля за соблюдением законов, сокращение приема беженцев, увеличение числа депортаций. Больше никаких "поймал-отпустил". Мы призываем вас просить убежища за пределами Соединенных Штатов. Если вы явитесь на нашу границу без предупреждения, вас задержат. Если вы не соответствуете критериям для получения убежища, вас выдворят.
Вот как это делается в Австралии. Почти каждый, кто прибывает без приглашения, задерживается до рассмотрения его прошения о предоставлении убежища. И знаете что? Это работает. Люди не пытаются приехать, если знают, что их не пустят. В результате всего 20 процентов австралийских просителей убежища оказываются мошенниками.
Потребуется ли для этого больше ресурсов на границе? Больше мест содержания под стражей? Больше физических барьеров? Больше пограничников? В краткосрочной перспективе - безусловно. Но в долгосрочной перспективе мы потратим гораздо меньше. Если мы вложим деньги в охрану границы сейчас, то приедет меньше людей.
Есть и другие способы изменить стимулы. Мы могли бы внимательно изучить политику "безопасной третьей страны". Идея заключается в том, что беженцы имеют право на убежище где угодно, но не обязательно в выбранной ими стране. В конце концов, евреи, бежавшие из нацистской Германии, были не слишком разборчивы. По этой причине наши иммиграционные законы позволяют президенту определять другие страны, в которые просители убежища должны обращаться в первую очередь. Сейчас в этом списке только Канада, а это значит, что просители убежища, которые пытаются въехать через нашу северную границу, должны объяснить, почему они не попросили убежища сначала в Канаде. Но для этого нет никаких причин. Мигранты, которым удалось бежать из своих стран, должны быть обязаны просить убежища в первой же иностранной стране, в которую они ступили, независимо от того, предпочитает ли мигрант жить в другом месте.
Идея не так уж и необычна. Посмотрите на Великобританию. Они пошли еще дальше, приняв новую политику, согласно которой просители убежища будут ждать рассмотрения своих заявлений в Руанде. Экономические соображения сами по себе убедительны. По подсчетам Великобритании, она потратит 12 000 долларов на билет в один конец для каждого беженца (что, честно говоря, кажется завышенным; Expedia предлагает перелеты из Хитроу в Кигали примерно за 300 долларов) и заплатит еще 25 000 долларов Руанде за их прием, предоставление комнаты и питания и т. д. Итого 37 000 долларов. Конечно, стоит отметить, что на данный момент Великобритания почти никого не перевезла в Руанду, так что эта схема может и не сработать.