– Но, – перебила Джейн, – четыре-запятая-девять из этих лет состояли только из междугородных звонков.
Стили махнула рукой.
– И за неделю проживания в одном городе вы успели поцеловаться. Причем ты сказала, что поцелуй был по-тря-са…
– Я так не говорила!
– И не надо было. Пожалуйста, не вмешивайся в мою заключительную речь перед судом и перестройся в левый ряд. Так, на чем я остановилась?.. Ах да, поцелуй был по-тря-са-ю-щий, а потом он позвал тебя на свидание, вручив карточку с золотым обрезом – представленную здесь как Образец А. Но! Ты ему не ответила – ни письмом, ни по телефону, – поэтому если кому и следует нервничать, так это Невероятно Специальному Агенту Хьюстону. Я закончила, господа присяжные.
– Стили, это приглашение всего лишь шутка между мной и Скоттом с тех пор, как мы как-то пообедали в Кэл-Плаза.
Самодовольная улыбка исчезла с лица Стили.
– Это новая улика.
Высматривая в потоке машин разрыв, чтобы свернуть к дальнему въезду в кампус Университета Лос-Анджелеса, Джейн объяснила:
– Не совсем. Просто… это так глупо по сравнению с тем, что было, когда мы поцеловались! Все казалось началом чего-то… ну и я подумала, что нет нужды отдельно отвечать на приглашение.
Воспользовавшись мгновением, она повернула – так резво, что «Форд» качнулся на подвеске.
– Подойти к судье! – приказала Стили.
Джейн закатила глаза.
– Нам правда надо притворяться, что мы в суде? Ты единственная из нас, кто был адвокатом.
Выражение лица Стили указывало на однозначный ответ, поэтому Джейн, хоть и неохотно, подчинилась.
– Что я сказала? К судье! Значит, вы оба что-то чувствуете друг к другу, но…
– Я думала, что чувствуем, но теперь уже не уверена. – Джейн не хотелось признаваться, что приятное предвкушение от воссоединения со Скоттом превратилось за какие-то пару дней в бесконечные сомнения насчет их зарождающихся отношений.
Лицо Стили осталось непроницаемым.
– Доказательств у тебя нет. Просто плыви по течению. Что самое худшее может произойти?
– Самое худшее? – Джейн представила себе пару вариантов, медленно ведя пикап вдоль череды знаков «Стоп» по тенистым улочкам кампуса. – Мы со Скоттом сидим на диване и смотрим фильм. На улице у машины стреляет глушитель. Я валюсь на пол. Он остается сидеть. После этого уходит и больше не возвращается.
– Не убедила. Скотт и так знает, что у тебя… проблемы.
– Спасибо, что не стала поминать про ПТСР… Но одно дело знать, что у меня проблемы, и совсем другое – увидеть их воочию.
– Но тебе известно, что проблемы есть и у него тоже.
– Не такие, как у меня. – Джейн сама обратила внимание на свой неожиданно упрямый тон.
– Не принимается. Нельзя сравнивать посттравматические стрессовые расстройства двух разных людей.
– Меряться, у кого больше? Так можно сказать? – усмехнулась Джейн, одновременно указывая пальцем на приближавшийся правый поворот.
– Если ты можешь об этом шутить, тебе определенно уже лучше. И да, нам поворачивать. – Стили выпрямилась на сиденье и огляделась по сторонам. – Никогда здесь раньше не бывала…
– Когда мы учились, тут ничего и не было.
– Хочешь сказать, во времена конных повозок?
– Скорее каменных скрижалей. Сегодня я себя чувствую просто древней.
– Ты всегда так говоришь, но древней не выглядишь. Посмотреть на тебя, так ты исходишь желанием.
Джейн покраснела и поняла, что у нее пропал голос.
Стили застонала.
– Надеюсь, ты не планируешь провести следующие пять лет, держась со Скоттом за ручку, только теперь на диване, а не по телефону? Тебе тридцать пять. Ему… сколько? Тридцать семь? Тридцать восемь? Вам бы лучше не затягивать. Свадьба, дети – чем там еще занимаются обыватели?
– Вау! – отозвалась Джейн. – Я начинаю подозревать, что моя мать завербовала тебя в свои агенты. Обычно ты называешь брак винтиком в колесе капитализма.
Стили улыбнулась.
– Я этого и не отрицаю. Но с учетом ваших со Скоттом темпов до брака вам лет десять, если не двадцать. Еще успею передумать. И побуду пока старой доброй холостячкой, циничной и критически настроенной. Разве что собаку заведу.
Джейн подъехала к проему в изгороди из металлической сетки, окружавшей поле, по которому в их строну по выгоревшей траве шагал мужчина в джинсах и голубой футболке с золотыми буквами UCLA. Из-под его ботинок вырывались облачка пыли.
– Собаке не понравится фальшивый бекон, который ты ешь, – заметила она.
– Мой вегетарианский бекон прекрасен! Надо только, чтобы собака никогда не пробовала настоящего.