–Не сомневайся,– барханная гадюка оставляет извилистый след на склоне дюны.
Свете нужен Гера. Полинка думает, что ей нужен я. Наташе никто на хрен не сдался, кроме материального благополучия. И извращенного веселья. В ходе которого можно припомнить и мой отказ, и Светину попытку перейти ей дорогу с мажором, и высмеять Полинкину наивность. Так что в целом ясно, следуя чьей партитуре разыгрывается сегодняшний концерт. Благодаря кому «все мы здесь сегодня собрались».
Подсознание добавляет щедро мазков в картину, интерпретируя обрывки шушуканий рядом с женской раздевалкой в спортзале. Я подрабатываю, меняя лампочки и выключатели в рекреациях и порой могу объявляться совсем неожиданно в неурочных местах.
–Стук!
Бутылка опустела. Инструментарий истощен. Но пазл уже и сложился. Полинка, переспавшая с женихом. Света, считающая, что откровенно продешевила, поторопившись выскочить замуж за нерасторопного Эдика и теперь считающая себя вправе заводить отношения с другими парнями. Она ведь уже осчастливила своим присутствием бедолагу-мужа. Наташа, упражняющаяся в мстительном хитроумии в тщетных попытках забыть и отплатить. Ну, конечно, они без труда убедили Полину «развлечься», формально не изменяя. «Жених был первым? Первым! Ты же пока не замужем? Не замужем! Значит, не изменяешь! Сашку хочешь? Хочешь! Так не теряйся! Пока есть время! Никто не узнает!»
Света поучаствовала в комбинации, чтобы заполучить Геру. Подсунув мне, в качестве утешительного приза, дуреху Полинку. Черт, а где они... с Герой? И блузка на Полине расстегнута. Это что, я сделал? Не помню, когда... Груди полные, как кувшины...
Мимо, на периферии зрения, мелькает размытой тенью Света. Длинные загорелые ноги... Одежда в беспорядке. Волосы растрепаны. Бежит в душ. А Полинка? Полинка дремлет, захмелев с непривычки от крепости выпитого. Разметав молочные груди с трогательными пятнышками почти не тронутых сосков... Почти.
Мне хочется такой же, как Света, тенью, бесшумно пересечь по диагонали гостиную, утопая ступнями в обильном ворсе ковра. Вырасти у нее за спиной нежданно... Подтолкнуть... все еще путающуюся в юбке... вперед. Чтобы ладони уперлись в фаянс раковины. Как тогда, в перила... Войти одним толчком в готовую, ждущую... Пусть и не меня. Дотянуться, поглаживая там, где научила... Покачиваясь, ускоряться, вспоминая ее, гарцующую бесстыже в опустевшем лекционном зале на члене... По-быстрому... Нам надо все сделать по-быстрому... Без всякой резины... нет на нее времени... Спустить, как водопад... Заполняя и заполняя. Забивая...под завязку. Чтобы вернуть ее Герке полноценно оттраханной. С жемчужным зарядом моего семени, похороненным глубоко внутри... Пользуйся, друг, ничего для тебя не жалко! А она? Она что-нибудь придумает... Не впервой ведь возвращаться оттарабаненной к мужу!
Сейчас справлюсь с головокружением и сделаю эту сучку раком!
–Не сделаешь! – истина материализовалась, возвысившись изваянием рядом. Шикарное малахитовое платье в пол, замысловатый убор на голове, тяжелый, из тускло-желтого металла и драгоценных каменьев. Хозяйка медной горы, ни дать, ни взять! Так вот ты какова, истина! А черты лица у нее ... Ленкины. Моей настоящей любви. Далекой, оставленной в родном городе. Черты строгие и безумно красивые. И вся она... сплошное великолепие... А главное... Главное, она совсем не такая... Не такая, как Света. Как Наташа. Как Полина.
–Такая же. Такая! – ледяные губы трогает ядовитая усмешка. Скальпель из руки богини, вылетев осиным жалом, вонзается мне в середину груди. И не ланцет даже, а узкий стилет наподобие мизерикорди, «кинжала милосердия». Только милосердие тут и рядом не ночевало! Как же больно! А она даже и бровью не повела. Узорчатая рукоять кинжала закачалась в такт ударам сердца.
Очнувшаяся от дремоты Полинка ни женщины в малахите, ни кинжала не увидела. Зато воззрилась на нечто другое. Покачивающееся также в унисон с пульсом. Припухшие от поцелуев губы тут же накрыли воспаленную плоть. Резь за грудиной чуть отступила под ритмичным ласковым натиском.
Конец