Но ведь это не любовь? Она же не такая?
Когда- то она прочитала фразу: «Для того, чтобы принять любовь, нужно разорвать свое сердце». Тогда она была ей не понятна, а сейчас, её сердце не разрывалось, а наполнялось и становилось все сильнее и легче.
Энн казалось, что все проблемы заканчиваются или становятся незначительными, когда он вдыхает аромат её волос и целует в макушку. Именно это его действие всегда успокаивало её и приводило мысли в порядок.
- Боже мой, я же взрослая женщина, а по земным меркам уже почти старая, а мысли забиты подростковой любовной романтикой, -Энн усмехнулась сама себе, своим мыслям, отправляясь на очередной вояж по своим владениям.- Хотя здесь я еще и несовершеннолетняя даже.
Её прическа, взгляд и даже рост здесь постоянно менялись. Её тело проходило через какую-то трансформацию, которую не мог объяснить даже хану ола. Он тоже впервые видел такое.
Она всегда с почтением относилась к этому нагу. Его решение следовать за ней привело Энн даже не в изумление или не понимание, а к еще большему уважению к проявленному им профессиональному интересу.
Его желание помочь умирающим, истощенным дальмарам, пока Энн звала Великого Князя, было похоже для неё на подвиг. Хану ола отдал им все что знал и умел. Последние капельки жизни дальмаров тлели на жизненной силе хану ола, которая была в их полном распоряжении.
Как только в Натхаире и в клане, которому принадлежал наг, узнали о рождении ребенка, да еще и девочки, делегации в Терру следовали одна за другой, с требованием о перемещении ребенка в клан или на континент.
Лозунг был всегда один – этот ребенок принадлежит нам и не имеет значения, что его отец отказался от клана. Клановая принадлежность - это смысл жизни каждого нага.
Напор усиливался с каждым днем и звучал уже не как увещевание или требование, а как угроза с предъявлением заявления в совет конфедерации о краже ребенка.
Энн даже мысли не допускала о вывозе девочки с территории общины. И её мало интересовали законы Натхаира по этому вопросу. А главе клана требовалась привязка ребенка к нему лично и дальнейшие манипуляции жизнью этой девочки, для которой она, по своим земным понятиям, стала крестной - матерью – второй нареченной матерью.
На помощь своей королеве снова пришел хану-ола, убедив главу клана в том, что в этой девочки больше человеческого, чем от нагов. Ведь мать носила ее в своем чреве не шесть месяцев, а девять, как на земле. У девочки есть инстинкт самосохранения только через мать, как источнику жизни. И только появление Князя Дальмаров, подтвердившего, что эта девочка дочь земли Барнарда и посвятившего малышку в статус Княжны этой земли позволило снять накал страстей за её владение.
Энн направлялась к своему герою, почитателю и учителю с мыслью просить его остаться в Терре без нее. Здесь для всех женщин, нагов и нагайн хану ола стал отцом, учителем и… спасителем. Его боготворили все и каждый. А наг смущался от такого внимания к своей персоне и считал, что это лишнее для него.
И только рядом с Ведарой он чувствовал себя уверенно и… внутренне спокойно. Этот наг много веков служил правителям, стране, нагам, отдавая свою жизненную силу. О нем никогда никто не заботился и не спрашивал о его самочувствие или его настроении. А эта человеческая женщина, впервые поинтересовавшаяся именно им, вначале удивила его, а потом его сердце стало стремиться к ней, искать с ней встречи и… просыпаться.
Энн наблюдая за всем происходящем в общине понимала, что с нагов как - будто спадает пелена забвения. Они становятся более живыми и не защищенными в своих чувствах. А женщины, столько веков, лишенные обычных человеческих чувств, которые сами лились из них и проявлялись в заботе о том, кто рядом с ними, отдались и переполнились этими чувствами.
Рождение маленькой Эннаты дало толчок к снятию напряжения между нагами и женщинами.
И Энн хотела, чтобы именно этот процесс наблюдал и контролировал хану ола. Ей не хотелось разбитых сердец или насилия. В этом маленьком новом государстве, где собрались все кто когда-то имел свои корни , моральные принципы и ценности, стремясь создать новых себя, понимая и принимая других, мог по не знанию, не умению создать конфликт или лишить жизни другого.
Этот мир нуждался в создании института семьи и брака, основанный не на средневековых или старинных земных обычаях и обрядах, не на том, как это было принято на Барнарда. Это должно быть что-то новое, приемлемое и принимаемое любой из сторон.