-Папа, не смотри на меня так и… прости я погорячилась. Я не умею быть дочерью для мужчины. А вообще я сегодня даже себя вижу другими глазами, комната, одежда, мебель – я этого ничего не видела и не замечала.
- Это ты меня прости… Я то же не умею быть отцом для взрослой дочери, ты для меня та малышка, которая обучала меня, как вести себя в лесу, если встретишь диких животных.
- О! Это интересно. И откуда у меня были такие познания?
-Из сказки «Колобок».
Я подошла к нему и, встав перед ним на колени, уткнулась головой в его ноги. Полотенце сползло, я безудержно хохотала. А он стал перебирать мои волосы своими руками, одновременно гладя по голове.
Я замерла… от ласки, нежности, струящейся сквозь его пальцы.
А он, глотая слезы, стал вспоминать о моих первых шагах, первых словах о том, что было только в его памяти, что было его тайной и секретом.
Я замолчала… меня накрыло чувство, что передо мной открылась пещера личных святых сокровищ, которые каждый из нас хранит в себе.
Кто-то заходил- выходил, но мы никого не слышали и ничего не видели. Он вспоминал, вспоминал, а мне казалось, что даже эти моменты его жизни были для него под запретом и сейчас он позволил себе к ним прикоснуться.
- Дочь, я боюсь потерять тебя снова… Я не вижу смысла в жизни без вас,- произнес он голосом похожим на последний предсмертный стон.
- Но ты остаешься с мамой и ты же знаешь, что это не навсегда,- пыталась я оправдаться.
- Твоя мама никогда не простит мне мое решение пойти на поводу у совета, вопреки ценности семьи.
Так, по- моему на сегодня у меня возникли дела поважнее, чем покорение миров. Отъезд явно переносился на неопределенный срок. Но это не более пары дней.
- Энн, право быть главой рода, завоевывается сильнейшим, через смерть предшественника и даже его семьи. А ты как бы невзначай забрала его у меня и вернула назад.
-Нет, я не против, что ты стала главой рода и что ты стала сильнейшей в нашем роду. Но по закону, ты должна меня обезглавить,- он замолчал, глядя куда-то вдаль.
- Отец ты это о чем? Ты стал моим опекуном, как главы рода.
А откуда я знаю, что так можно было сделать,- пронеслась мысль в голове. Ночью я об этом не задумывалась.
-Знаете, тангат- ману Леандр Тель Такшай, не пора ли нам придумать свои законы и поменять старые, особенно те, которые написаны много веков назад.
И во время моего отсутствия, займитесь с мамой этим вопросом. Она все- таки, юрист и государственный служащий, хоть и бывший. И на этом рукотворстве съела не одну собаку. А то она скучает без дела и вас это совсем не сближает.
-Но совет Конфедерации этого не одобрит?
-Пап, ты так и собираешься подчиняться этим интриганам, которые были готовы убить тебя, меня, да и весь род тоже во имя своих прихотей и желаний?
Завтрак прошел в тишине. Мама была величественно- напряженной, а отец удручающе- печальным. Мне это не понравилось.
-Рэйм, ты всем в доме проверил сознание? Кто под контролем? Говорить-то в доме можно? – ох, хоть с кем-то пообщаться. А других оппонентов сейчас нет.
- Фактически все,- он тяжело вздохнул… и давно.
- Вы справитесь без меня или необходимо мое присутствие?
-Лучше бы ты была на месте,- опять с печалью в голосе выдал он.
-Ох, мужики, мужики, что же мне с вами делать. Что же вы такие ограниченные-то?
- Дед, нужно сначала помирить родителей и вбить обоим в голову молотком, что кроме них у меня никого нет и терять я их не намерена, особенно из-за обид и каприз. Что кроме друг друга у них тоже никого нет и они никому не нужны. И, если еще и они будут враждовать между собой, то мне их проще убить, чем мирить постоянно.
Стены дома содрогнулись от хохота Хранителя. Что тут же привело всех в неистовый экстаз страха.
- Дед ты чего?
-Кратко, четко, конкретно и по существу… это тебе не эпитеты распылять на полгода, чтобы кто-то смилостивился открыть доступ к телу.
- А и еще дед, как я поняла, неугодных или забитых избранных отправляют в общину. Ну, типа, с глаз долой из сердца вон. Вразуми отца, что, если у него даже на подкорке его светлой головы появится такая мысль когда-нибудь, даже через сто, двести или пятьсот лет, то в моем лице и твоем тоже, он приобретет самого злостного и жестокого врага. А, если он помыслит об этом, то я воспользуюсь своим правом главы рода и обезглавлю его как проигравшую сторону. И не надо меня будет убеждать, что она сама это захотела.
- Принцесса, я умру раньше от приступов смеха, чем сумею твои мысли донести до него, - и Хранитель заново заставил содрогаться стены дома.