Ну, всё, держись, Рьяна. Сейчас я устрою тебе настоящую магическую взбучку! А, может, не только магическую!
Глава шестнадцатая
Рьяна
Если в жизни и можно было с чем-то ассоциировать ярость, так это с Эйдаром. То, как он сейчас смотрел на меня, едва ли не рыча от злости, можно было снимать на пленку и использовать как учебное пособие для студентов. Где-то же был немагический факультет изучения поведенческих паттернов? Вот, сгрузить Барнетта в какую-то громадную колбу и отправить туда.
Подальше от меня.
Тем не менее, я предпочла не делиться этими соображениями, очевидно, продиктованными страхом, с Эйдаром. Вместо этого сухо, ещё и делая вид, что вообще не понимаю, о чем речь, поинтересовалась:
– Ну, и кто разрешил тебе вот так нагло врываться в мою комнату? Будь добр, объясни, как это понимать!
– Кто разрешил? Тот самый, кто дал тебе право воровать чужие вещи! Верни передатчик.
Надо же, он даже решил назвать вещи своими именами.
– Не понимаю, о чем речь.
Глаза Эйдара стремительно чернели. Я уже примерно представляла себе, что для него значит медовый и даже красный цвет, и понимала, что этот угольный оттенок радужки обозначает гнев и ярость. Если б человека можно было испепелить взглядом, то Барнетт сейчас бы с удовольствием это сделал.
Но если он действительно предатель, антимаг, то отдать ему передатчик нельзя.
– Послушай, ты, – Эйдар сделал ещё один шаг ко мне. – Немедленно отдай мне то, что забрала. И я, так уж и быть, забуду об этой промашке!
– Или что? – с вызовом изогнула брови я. – Проклянешь меня на смерть?
Судя по тому, как дернулся уголок его губ, Эйдар предполагал, что наказание будет иным, но не менее страшным. Меня же это сейчас совершенно не интересовало. Хотелось верить, что ещё может удастся каким-то образом заставить его уйти. Он же не всесилен, в конце концов, и есть что-то, что способно его остановить.
Но если его так заинтересовал тот передатчик Теренса, значит, там что-то важное! Возможно, важное настолько, что потеря этой вещицы может означать крах магии. И мне не хотелось отдавать передатчик такому сомнительному человеку, как Эйдар.
– Немедленно выметайся из моей комнаты, – твердо заявила я, вытягивая руку с перстнем. – Иначе мне придется задействовать защитное заклинание. И ты в лучшем случае просто вылетишь прочь из этой академии.
– А в худшем? – ухмыльнулся Эйдар.
– А в худшем, – пригрозила я, – попадешь в тюрьму! Она по тебе просто плачет!
Он развернулся, сделал шаг назад, но обманчивое подчинение не ввело меня в заблуждение. Когда Эйдар вдруг вновь повернулся ко мне и вскинул руку, чтобы атаковать, я ответила тем же. Два заклинания, столкнувшись, произвели невероятно громкий звук, но ни ударной волны, ни чего-нибудь похуже не было. Ни я, ни Барнетт не использовали никакие смертельные чары.
Ну я-то понятно, а его что остановило? Или он всё же не так плох, как мне бы хотелось думать?
– Идиотка! – обвинительно воскликнул он. – Ты даже не понимаешь, к чему твои дурацкие поступки могут привести!
Уточнять, что же такого страшного было в моих действиях я не стала. Вместо этого уверенно указала на дверь.
– Убирайся!
Заклинание так и колыхалось на моем перстне, грозясь в любую секунду сорваться с него и полететь прямо в Эйдара. Он прекрасно это понимал, потому что смотрел на меня настороженно. Даже попятился, как будто собираясь отступить и оставить меня в покое…
На этот раз обманный маневр я не распознала. Понятия не имею, что заставило меня задуматься и даже в какую-то секунду посчитать Эйдара честным человеком, но сделала я это явно зря.
Не особенно церемонясь, он быстро сделал шаг вперед, поймал меня за запястье, больно выворачивая его, подтянул к себе и сдернул перстень с пальца. Я только и успела, что охнуть – ведь обычно маги не могут прикасаться к чужим личным артефактам без вреда для себя, – но вместо того, чтобы сдаться и подчиниться, попыталась ударить Эйдара локтем и высвободиться из его хватки.
Он зашипел от боли, но, очевидно, я была гораздо слабее его. Он крепко схватил меня за запястья, прижал спиной к своей груди, и всё, что я могла – это просто вырываться, попутно пытаясь каким-то образом отпихнуть его от себя. Даже наступила на ногу, но – бесполезно…
В голове крутилась сотня заклинаний, которые можно было активировать и без перстня, и я уже была готова сделать это, но услышала раздраженное шипение Эйдара.
– Прежде чем ты совершишь непростительную глупость, – он сжал меня в своих объятиях крепче, и я почувствовала дыхание, обжигающее мне шею, – подумай о том, что несколько секунд назад я отобрал у тебя перстень – и не умер. Даже не почувствовал боли. И сейчас я просто держу тебя, а не оглушил заклинанием и роюсь в комнате в поисках нужной мне вещи. И если ты не последняя дура, рьяная Рьяна, и не трудишься на благо гибели магии, то, возможно, до тебя дойдет, что мои поступки немного не вписываются в образ вселенского зла, разработавшего план по завоеванию мира?