— Не надо, — обхватываю плечи мужчины и не даю уложить меня на прежнее место. Утыкаюсь носом в крепкую шею и вдыхаю полной грудью, жадно, будто не виделась с Герантом тысячу лет; а когда его руки касаются метки на спине, мое тело пробирает крупная дрожь. — Со мной все в порядке.
— Но ты плачешь.
— Я рада вернуться в реальный мир, — перебираю пальцами плотные завитки волос на затылке двоедушника и замечаю, как часто-часто бьется жилка под его горлом. Мне кажется, что он совершенно не ощущает моего веса, хотя я едва касаюсь пола носками сапог. — В кубе мне совершенно не понравилось.
Нас разделяет всего несколько дюймов, и я преодолеваю их не задумываясь. Прижимаюсь к теплым губам, ловлю судорожный вздох и чувствую, как руки двоедушника превращаются в стальной капкан, из которого невозможно сбежать.
И не особо хочется, если честно.
Герант отрывается от меня всего на мгновение и хрипло рычит, когда я умоляюще выдыхаю:
— Еще…
— Позже, — двоедушник усмехается и ставит меня на пол. Заботливо поправляет на мне рубашку, заправляет за ухо растрепанные пряди и, будто невзначай, касается припухших губ. — Фэд просил привести тебя, когда очнешься. Намечается серьезный разговор.
Меня передергивает при упоминании имени магистра, но делать нечего.
Невозможно же прятаться в медотсеке вечно.
***
— Что именно мы везем на Заграйт?
Мрачный взгляд Бардо упирается в Фэда, как острие клинка — в стену.
Негодование капитана мне хорошо понятно, ведь на свой корабль его не отпускают, приказав расположиться под присмотром магистра. Люди Фэда сами доставят транспорт Бардо на Заграйт, что совершенно его не радует и ясно читается на лице.
Сам магистр, заложив руки за спину, расхаживает по мостику и рассматривает пол с таким интересом, будто там начертана вся история вселенной.
— Не уверен, — он смотрит на стоящую в стороне девчонку, которая что-то увлеченно набирает на планшете и взгляда Фэда не замечает в упор. — Но у меня есть совершенно безумный план.
— Я заинтригован до глубины души, — хмыкает Бардо.
— На то и расчет, — тонкие губы растягиваются в знакомой усмешке, от которой по спине бежит холодная дрожь. Карие глаза становятся почти черными, из-за чего от мужчины веет чем-то демоническим, нереальным. Даже воздух вокруг него густеет и вибрирует от напряжения. — Я связался с отцом и выторговал нам немного времени, — Фэд морщится и трет переносицу так остервенело, будто хочет добраться до самой сердцевины тревожных мыслей и вырвать их с корнем. — Ненавижу быть ему должным, но любопытство сильнее.
— И куда же мы летим?
— Флоренс!
От рыка магистра девчонка в углу замирает и отрывается от планшета. Ее, кажется, совершенно не задевает тон мужчины. Ни один мускул не дергается на остроскулом лице. Она откидывает со лба прядь темных волос, подходит к навигационной панели в центре мостика и поднимает в воздух голографическое изображение незнакомой мне планеты.
— Мы летим на Кулган, — голос у нее тягучий, ласкающий, точно жидкий шелк смешали с медом. — В Великую библиотеку.
— Что, как в юности будем копаться в пыльных конспектах? — Герант без особого интереса изучает кулганскую планету.
— Именно, — кивает Фэд. — Кулганцы — незаинтересованная сторона. Я не знаю больше существ, которым настолько плевать на власть. Так что есть шанс, что нас не ограбят и не выпотрошат к чертовой матери.
— Вы лжете, — слова срываются с языка прежде, чем я успеваю их обдумать, и тотчас все взгляды обращаются ко мне. — Вы знаете, что мы достали на Гулан-Дэ.
Фэд прищуривается и скрещивает руки на груди. Смотрит на меня пристально и изучающе, без капли смущения.
Проверяет, поймаю ли я его на лжи? В конце концов, мне все еще предстоит стать членом Гильдии, но время для проверок — совершенно неподходящее.
Впрочем, что я вообще могу знать о методах работы этого странного человека?
— Глаз-алмаз, — он улыбается той улыбкой, какую можно назвать: «Молодец, пока что я тебя не убью, ты — забавная обезьянка». — Но я не совсем лгу. Я догадываюсь, что мы нашли, но не уверен на сто процентов. Разница есть.
— И что же?
— Подозреваю, что мы нашли Ключ.
Повисшая на мостике тишина заставляет магистра раздраженно закатить глаза.