В какой-то момент мне показалось, что одна из вен на его шее забилась. Быстрее и быстрее, вбирая все моё внимание. Я не могла оторвать от неё взгляд, наблюдая за этим участком кожи, как за бесценным открытием. Разве приборы не должны пищать, оповестить как-то, что пациент приходит в себя? Я мало что в этом понимаю, но на первый взгляд ничего не поменялось. Каких-то пара секунд, а я вновь не могла оторвать взгляд от его шеи. Это странно. Мне захотелось провести по этой венке пальцем, ощутить её ритм… Пройтись по этому кусочку кожи языком… От последней мысли, я вспыхнула от стыда и раскраснелась, прижав к пылающим щекам прохладные ладони.
Озираясь, как вор на месте преступления, и никого не обнаружив, я быстро склонилась к его голове и лизнула в шею, ощутив жирноватый привкус на губах и во рту. Мерзко… Но мне захотелось ещё…
Это и есть те самые инстинкты и повадки Волков? Ладно там, Волчат вылизывать. Кутёныши, щенки, дети все таки. Но взрослого мужика облизывать?! Мамочки…
Опомнилась я, когда ощутила сладко медный привкус во рту. Дёрнувшись в сторону, я зажала рот рукой, оцарапав ладонь о зубы. Нет, не так, клыки. Я не могла поверить своим глазам — я его…укусила… Прям туда, где билась та проклятая венка и теперь из этого места выступает кровь…
Паника, здравствуй!
Сдернув простыню со своей кушетки, я быстро стала оттирать его шею от крови, прижимая к ране плотно ткань.
"Что же я наделала?! Мамочки, как же так-то, а?!" — кляня себя, я молилась, чтобы никто не вошёл и не застал меня с поличным.
Я зря боялась. Крови оказалось ничтожно мало, а ранки от клыков очень быстро затянулись. На их месте остались синие точки, похожие на маленькие синяки по овальному кругу.
Не придумав ничего лучше, я повернула его голову набок, чтобы не было видно следов моего преступления, а простынь выбросила в окно. Можно было конечно засунуть в шкаф, но я как-то не сообразила, отчётливо понимая и разделяя сейчас поведение преступников, которые лажают и оставляют после себя кучу улик. Дала себе обещание больше никогда не нарушать закон, и попросила прощения у Итана. Он мне, конечно, не ответил, но от самого факта содеянного, я немного успокоилась. Даже клыки исчезли.
— Клара? — вошедший Виктор выглядел расстроенным. Он непонимающе посмотрел на кушетку и на меня.
— Сползает, неудобно. — пожав плечами, я ответила на его молчаливый вопрос.
Вот ведь влипла! А если он спросит где она? Что я скажу?
— Мы постелим другую, значит. — он хмуро кивнул. — Видишь ли…
— Я поняла. — я кивнула. — С кровью не вышло, да?
— Да… Мне жаль. Твои стволовые клетки, словно подверглись радиации, мутировали. Они существенно отличаются от образцов чистильщиков.
— Это, что, всё? Конец? — я не могла в это поверить. Я же уже настроилась, поверила.
— Мы можем попробовать взять сам костный мозг, но теперь шансы на успех значительно снизились…
— На сколько?
— На тридцать процентов.
— Тридцать — это же хорошо? — мой голос дрогнул.
— Нет, учитывая, что предыдущие показатели давали нам 76,8℅.
— Надо пробовать. — я никак не желала бросать начатое. Не хотела прощаться с надеждой…
— Это довольно болезненная процедура, Клара… — начал он, но я его опять перебила.
— Да какая уже разница. Ну пожужжите чуть-чуть, я потерплю. — я упрямо сжала кулаки.
— Вообще-то, я хотел сказать, что ты ничего не почувствуешь, пока не отойдешь от наркоза. А вот потом… — мужчина выглядел растерянным. — Но, что значит твоё пожужжите?
— Ну ваше это… сверло, дрель… Я не знаю как это правильно называется.
Мужчина ещё больше сник и растерялся.
— Кларисса, я не понимаю, о чем ты говоришь? Зачем мне сверло и дрель? — он откинул белую ткань со столика, который вкатил ещё сразу, как принялся выкачивать из меня кровь. — Как видишь, никакого жужжащего аппарата тут нет. И быть не может. Вот это, — он ткнул пальцем в странный шприц, — Я введу в твой… таз, и он же служит непосредственным аппаратом для забора костного мозга. Он не жужжит.
— Эээ… — что тут ещё скажешь. Я растерялась. Можно подумать, я ежемесячно выступаю в роли донора костного мозга. Сверло же было, мне не приснилось. А это мерзкое жужжание… Ну уж нет, я не сумасшедшая, мне не привиделось. — А вы точно умеете эту процедуру…делать? Не поймите меня неправильно, но…
— А что там уметь? — удивился мужчина. — Это же не операция!
Я хотела показать ему в доказательство след от этого жужжащего прибора, но ни на бедре, после первой встречи с чистильщиками, ни на спине ничего уже не было. Только зря сбегала к зеркалу в ванную.