"Я в порядке. Страшно. Больно. Стыдно. Мне плохо от того, что я вмешалась в твою жизнь, кардинально изменив твою сущность. Я верю, что ты простишь меня со временем. О понимании просить бессмысленно, я знаю… Зачем вообще я дала тебе эту чертову сыворотку… Никому из своих детей я бы не пожелала подобного, а тобой, получается, рискнула…" — голос в голове стих так же стремительно, как и прозвучал. Или виной тому моя одернутая от сестры рука?
Что за чертовщина… Ещё раз коснулась её плеча подрагивающими пальцами. Поток слов вновь хлынул в моё сознание:
"Кирочка замечательная. Она ребёнок. Обычный ребёнок. Ей нужна обычная мать, а не живущая инстинктами и волчьими законами Волчица. Тебе бы пришлось её хоронить… Наверное… Оборотни живут на 20–25 лет дольше людей… А учитывая твою раннюю беременность…" — одернула руку.
Сердце в груди стучало, как маятник. Сомнений быть не могло, это Вика. Её голос, или её мысли, но это она.
Стоит ли говорить, что мне не понравилось услышанное, как и все происходящее.
Я чертов супергерой какой-то… Тут же захотелось провернуть подобное с Итаном. Интересно, а что думает он? И как это вообще работает? Я могу задавать наводящие вопросы или только подслушивать чужой поток мыслей?
С Викой решила выяснять отношения после. И какой смысл их выяснять с живым манекеном?
Остановившись у спящей Киры, я осторожно приложила руку к маленькому плечику, но ничего не происходило. Малышка безмятежно спала и ничего похожего на мысли или звуки я не уловила. Собираясь уже отпустить крошечное плечико, как пространство впереди меня дрогнуло, а глаза защипало. Я увидела расплывчатый образ себя, Вики и Сергея, будь он не ладен! Ещё Итана… И все мы были такими милахами, с глупыми улыбками, ужимками, кривляниями.
— Фигасе… — струсив, отступила поглядывая на замерших людей.
А что если они не оживут?! Что если это я их как-то выключила и теперь должна включить? А как?
Паника была рядом. Вот-вот меня накроет по полной.
— Не двигайся! — чужой властный голос, раздавшийся сзади, вынудил сделать с точностью наоборот. Я обернулась к говорившему. В ребро тут же уперся пистолет. Дернулась к коляске, поворачиваясь к ней спиной и уже мысленно прощаясь с жизнью взвизгнула.
Глава 12
— Что вам нужно?! — страх сковал мысли. Они роем жжужали в моей голове, сбивая с толку.
Высокий, одетый в чёрное мужчина, снял с пояса чёрный прямоугольник. Щелчок и он заговорил:
— Входим.
Рация, догадалась я.
Если до этого мне было страшно, то когда кухню заполнили десятки людей в чёрном, мне стало жутко. Не пугал даже наставленный на меня пистолет. Пугало то, что из-за меня три человека сейчас в зависшем состоянии, не в силах защищаться или дать отпор. Что если их сейчас расстреляют? Чем я им помогу? Ничем! Бежать? А как? Куда?
Как это работает?! Давай же, Клара, отключи их так же, как Вику с мужчинами… Давай!!!
Должно быть мои потуги выглядели смешно, потому что мужчина с пистолетом рассмеялся. Что удивительно, даже как-то по-доброму.
— Вакцина где? — тихо спросил он, косясь на три статуи за столом.
— Какая вакцина? У меня ничего нет. У нас! — исправилась я, — Ничего нет…
— Ага! Сбежала ты с ней, а теперь её нет? И где же она?
— Сбежала? — я нахмурилась, пятой точкой ощущая, что сейчас я поплачусь за то, чего даже не помню. — У меня амнезия!!! Я не помню…
— Девочка, не шути! — какие тут могут быть шутки, если в кухне не протолкнуться от вооруженных людей в масках. А один из них вообще требует у меня какую-то вакцину. — Я освежу твою память… — кивок. Что-то щелкнуло, заставив меня вздрогнуть. Обернулась. Худощавый мужчина в точь-в-точь такой же одежде направил пистолет в голову моей сестры. — А если так, припоминаешь?
— Вы что творите?! — закричала я. — Вы вообще, что ли?! — от моего крика Кира расплакалась и проснулась. Я тут же подхватила её на руки, прикидывая как потянуть время. Не знаю для чего, но в фильмах так всегда делают. Особенно когда преступники идут на диалог. — У меня есть справки и документы, выписки из больницы! У меня амнезия! Я не вру! С чего бы мне вам врать! Не трогайте мою сестру!!!
— Я тебе не верю, девочка…
— А с чего мне вам врать? — искренне изумилась я. — Я вас не знаю. Мне плевать, что вы обо мне подумаете. Это ей, вон, — кивнула на обездвиженную сестру под прицелом, — Я могу врать, чтобы не разочаровывать и как-то соответствовать её ожиданиям. А вы? Мне плевать, что обо мне подумают обо мне посторонние люди. Смысл врать? Я говорю правду — у меня амнезия. Если я у вас что-то взяла, простите. Вспомню, обязательно верну!