Никакая магия не всесильна, обязательно должен быть вариант отмены, и он сейчас прямо в моих руках.
- То, что произошло сегодня между нами, Халле, - кивает Рут на ложе из листьев, смирившаяся со своей судьбой и слегка сердитая, - ничего не значит и ни к чему тебя не обязывает. Мы можем никогда об этом не вспоминать.
Ее взгляд поразительно спокоен для человека, только что узнавшего во мне половинку. В голубых глазах нет той одержимости партнером, которую я видел у всех истинных пар. Одержимости, которая лишает выбора и потому раздражает меня до чертиков.
Да и я тоже не горю любовью к девушке, сидящей передо мной.
Но отчего-то мне больно, что наша случайная связь заканчивается на такой горькой ноте.
Я бы хотел повернуть время вспять, чтобы мы вновь лежали, обнявшись, в счастливой и безмятежной тишине, спасая друг друга от безнадеги и одиночества. Чтобы мы снова могли доверять друг другу, как это было недавно.
- Рут, - непритворно оскорбляюсь я, - по-твоему, я похож на парня, который может воспользоваться девушкой, а потом делать вид, будто ничего не было?
Есть у меня кулон или нет, минуту назад я и не помышлял о том, что у нас был одноразовый секс. Твердо намерен был предложить новую встречу, возможно, даже построить какие-то отношения, раз уж мы два одиноких волка и нам ничего другого больше не светит.
И даже сейчас меня тянет к Рут, несмотря на возникшее недоразумение и защитную магию, не позволяющую нам почувствовать друг в друге что-то особенное.
- Нет, - удивленно соглашается она. – Но просто чтобы ты знал: ты не обязан брать на себя за это какую-то ответственность и уж тем более считать, будто теперь что-то мне должен…
- Я дал тебе повод думать, что делал сегодня что-то, чего не хотел?
- Но если не захочешь в дальнейшем, то все в порядке, - настаивает она и оглядывается по сторонам, словно испытывает необходимость сбежать от неловкого разговора.
- Похоже, ни одна из моих частей не имела и не имеет возражений насчет тебя, - примирительно улыбаюсь я, ища в своем разуме или теле протест, но даже сердце не спорит против того, чтобы я сблизился с девушкой.
Я чувствую себя вольным делать все, что захочу. Это немного обескураживает, но в то же время и окрыляет. Кажется, теперь я свободен от всех, мнимых и настоящих, долгов.
Я наконец-то готов отпустить прошлое и двигаться вперед, не важно, под руку с истинной или с обычной партнершей.
- Ладно, - зевает Рут и укладывается обратно на листья, зябко закутываясь в мою куртку.
Эпилог
А я смотрю то на девушку, то на кулон, медленно приходя к осознанию, что не имею никакого права вмешиваться в судьбу.
Если б последствия касались только меня, то и бог с ними, переживу. Но обрекать хорошего человека на одиночество только потому, что зол на весь мир и боюсь неизвестности, нечестно.
Своего счастья не построишь, отнимая чужое. Любовь не обретешь, если бежишь от нее.
Я должен быть сильным и сделать то, что необходимо. Думать не только о себе, но и ком-то другом.
Я обретаю мужество сделать собственный выбор, стать альфой по-настоящему и взять ответственность на себя.
Поэтому ломаю пальцами стекло, чересчур крепкое для случайного разрушения, но податливое силе волка, и выпускаю наружу волшебство, два десятилетия томящееся в ожидании освобождения.
Кто знает, что за темная сила заключена внутри. Может, частичка моей души. Общее будущее, которого нас, не спросив, лишили.
Тонкая светящаяся струйка золотистых частиц взмывает ввысь и закручивается в знакомый узор. Разделяется на две равные части, и одна из них ловко вонзается мне в плечо, а другая – прямо в метку Рут.
В моей душе будто бы распахиваются запертые врата, и чувства, могучие и неизведанные, обжигающие и необъятные, стремительным потоком врываются, заполняя пустоты ярчайшим светом.
Рут резко садится и смотрит на меня, широко распахнув глаза. Шокированная и восхищенная.
Я знаю, что она испытывает ровно то же самое, что я: не страх, а наоборот, восторг. Надежду, которая сметает всю прежнюю боль. Словно лекарство, проносится по старым и свежим ранам.
Мы смотрим друг на друга совсем другими глазами – первой настоящей любви, которую никогда у нас не отнять.
Я думал, что истинность лишает свободы выбора, но только теперь чувствую себя абсолютно свободным.