Согласно иудейской традиции, нравственность в сфере секса распространялась на все аспекты жизни человека. Демонстрирование непокрытых частей тела, например, также считалось отступлением от Божественных заповедей. В библейский период священников, совершающих богослужения в храме, предупреждали о необходимости прикрывать все части тела: по этой причине они носили шапочки и брюки. Даже мирянин подвергался суровому наказанию, если приближался к святыне в одежде, оставляющей открытой его грудь. Позднее, в раввинский период, женщина с непокрытой головой признавалась частично обнаженной. В этом контексте считалось оскорблением созерцать наготу своего отца. По этой причине мужчинам было запрещено совершать омовения совместно с отцом, свекром или шурином. Особую важность имели запреты на обнажение женского тела. Например, медсестрам разрешалось ухаживать за пациентами с кишечными расстройствами, даже если при этом медсестры могли увидеть интимные части тела. Однако медицинскому брату не разрешалось ухаживать за пациентками женского пола, страдающими от подобного недуга.
В ранний раввинский период, а также позднее, смотреть на волосы женщины считалось грехом. Среди мудрецов II века нашей эры бытовало мнение, записанное рабби Иехудой ха-Наси: несмотря на предписания Библии, не следует срывать покрывало с головы женщины, уличенной в измене, если у нее прекрасные волосы, ибо это может повредить нравственности молодых священников. Подобные предписания раввинов позволили замужним еврейкам ввести в моду обычай прикрывать волосы или носить шейтель – парик. Этот обычай широко распространен и считается проявлением благопристойности. Однако особо ревностным блюстителям традиций этого не хватало: они требовали, чтобы замужняя женщина срезала волосы или брилась наголо, и потому незадолго до свадьбы – или вскоре после нее – невесте на особой церемонии состригали локоны.
Подобные взгляды на женскую благопристойность сохранились и в наше время. Знаменитый раввин Йонатан Эйбенщюц (XVIII в.) сетовал на греховность нееврейской моды: «В наше грешное время они [женщины] научились от язычников манере одеваться и обнажать шеи… Я умоляю вас, искорените эту пагубную привычку, ибо женщина, обнажающая шею, достойна быть утоплена в крови ангелом смерти… ибо она нечиста и склоняет к греху других» («Яарот Дебаш», I, 12, Варшава, 1889, стр. 30а).
Подобающее использование женщинами украшений и косметики также являлось предметом общественной морали. В ортодоксальных иудейских кругах чрезмерная экстравагантность считалась проявлением кокетства и вульгарности, предполагающим стремление на манер проституток привлекать внимание мужчин. Кричащие украшения и косметика рассматривались как оскорбление и указывали на отсутствие вкуса. Еще одна причина, по которой предписывалось ограниченное использование украшений, заключалась в том, что демонстрирование дорогих ювелирных изделий могло вызвать зависть в сердцах язычников. В Средние века в еврейских судах и общинах был принят ряд правил: они регламентировали ношение одежды и украшений женщинами и мужчинами и рекомендовали простоту и в том, и в другом.
Нравственность в сфере секса также распространялась на социальную сегрегацию. Раввинские мудрецы были непреклонны в своем стремлении регулировать взаимоотношения полов. Веками считалось, что женщине опасно быть на публике. Раввинский закон давал четкие предписания для социальных отношений мужчин и женщин. В связи с этим в «Кодексе еврейского права» оговаривается ряд ограничений:
• Мужчине не следует оставаться наедине ни с одной женщиной – неважно, молодая она или старая, еврейка или чужеземка, родственница или посторонняя. Оставаться наедине позволено только отцу с дочерью, матери – с сыном, а мужу – с женой.
• Если мужа сопровождает жена, то ему можно быть рядом с другой женщиной, ибо жена будет следить за ним.
• Одна женщина может находиться рядом с двумя благочестивыми мужчинами, но с ней должны быть по крайней мере еще трое благочестивых мужчин.
• Женщине не следует оставаться наедине с безнравственными мужчинами, даже если их много. Это возможно только в том случае, если с ними их жены («Кодекс еврейского права», том 4, глава 152:1–3).