Ящер протяжно вздохнул. Если бы он мог закатить глаза, точно бы их закатил.
– Мне нужно время, чтобы обдумать кое-что важное, оставь меня в покое. – мне не раз говорили эту фразу, но из его уст она звучит до слез обидной. Что такого важного ему нужно обдумать? Когда лучше меня прикончить? Или размышляет над возможностью отрастить крылья и упорхнуть отсюда с набитым брюхом? Чтобы там ни было, его скучающий взгляд и эта ленивая поза не на шутку раззадорили мой гнев.
– Ах ты покоя захотел? Три дня где-то бродишь, никакой помощи не оказывая с уборкой и разбором завалов... Ты что, думаешь, я самая рыжая что ли, раз буду работать за двоих и при этом выслушивать недовольное ворчание? – на этих словах ящер поднял взгляд к моим алым волосам, и я бегущей строкой прочитала в нем "самая рыжая".
От злости схватила подушку и от души швырнула ее прямо в наглую морду ящера, а после развернулась и быстро выбежала из его комнаты, закрывая свою дверь на внутреннюю задвижку.
Я три дня не находила себе места, волновалась, постоянно высматривала его среди комнат, а он... думает!
Глава 9. Тео
С чешуйчатыми не разговариваю, заявки на уборку принимаю строго в письменном виде – золотые правила, которые надо бы повесить на свою дверь. Эх, такие слова прозябают!
Так как когтями и копытами перо не удержать – бессовестно лежу на кровати, наслаждаясь вынужденной тишиной. После абсолютно глупой утренней затеи заперлась у себя в покоях. Биббу это не остановило, он материализовался у меня под кроватью и с порога заявил, что я лентяйка, совсем отбившаяся от дел.
Не стала слушать его возмущения, отправила заниматься своими хранительскими делами подальше от моей комнаты. Полежала до обеда, пострадала над звериной жестокостью, а после встала с кровати и взяла в руки веник. Терпения сидеть одной в четырех стенах при наличии целого «ноль» дел у меня не осталось.
Забежала на кухню забросить что-нибудь в желудок и вышла из замка. Начну понемногу убирать двор: деятельность на свежем воздухе прогонит из головы дурь, которую я успела себе напридумывать про дружбу и взаимное уважение между вертикальными звеньями пищевой цепи.
Вооружившись веником, иду в простенькую беседку, увитую дикими розами. Она стояла позади дворца в тени деревьев – которые росли на территории и не стремились разорвать гостей на куски – и манила меня своим запустением. Как будет здорово, когда в ней можно будет наслаждаться вечерами…
Лео лежал в тени беседки, забавно вытянув передние лапы с могучими когтями. На улице в самом разгаре стоял жаркий день, и ему, наверное, было сложно находиться в душном помещении. Он часто прерывисто дышал, напоминая собаку.
– Ну и жара… – начинать разговор после моей гневной утренней тирады было неловко. Ящер медленно поднял голову и принюхался, сморщивая нос. Все-таки интересно вблизи понаблюдать за особенностями строения такого крупного и безусловно красивого представителя рода… ящеровых? Или он из драконьих? Морда ведь у всех одинаковая.
– Тебе некомфортно в моем присутствии? – его вопрос разразился словно гром среди ясного неба. Ящер следил за мной немигающим взглядом, лишь слегка размахивая хвостом из стороны в сторону. – Что, если я скажу, что ты можешь избавиться от общества жуткого ящера взамен на одну услугу?
– Что это за услуга такая? – прищурила глаза, пытаясь понять: шутит он или говорит серьезно?
Морда Лео дернулась, словно от плети. Он принял сидячую позу, обвивая хвостом тело.
– Пригласи ведьму жить с нами.
– Ты шутишь надо мной? Ведьмы – чистое зло, с чего бы мне приглашать ее? И почему этого не можешь сделать ты? Уверена, ей все равно на эти формальности.
– Ты избавишься от ящера. По-моему, для тебя обмен вполне достойный, – Лео помедлил, склонив голову на бок, и ядовито прошипел. – Для той, кто «отчаянно хочет жить», ты слишком уж пассивная.
– А для того, кто «отчаянно хочет меня сожрать», ты слишком легко подкидываешь мне способы этого избежать. В чем твой интерес? – ящер дернулся, отводя взгляд, и я поняла, что поймала его за хвост.
– Захотелось отведать деликатесное мясо дочери ночи, – хмыкнул Лео и поспешил скрыться подальше от веника, который я с упоением сжимала в руках. Он развалился у стены полукругом и сделал вид, будто этого разговора вовсе не было.