Истинно говорю.
Темна летняя ночь. Только огромная, красная луна, словно обагрённая кровью, светит в вышине. Но здесь, в бедных кварталах, где дома жались друг к другу, а через улицу можно было перепрыгнуть, темнота была в своей власти.
Казалось, даже луна брезговала зайти в эти нищие кварталы.
Искариот был здесь чужой. Он вообще не понимал, как люди, одарённые разумом, могли, так низко опустится. С молодых ногтей он усвоил правило « Ты стоишь столько, сколько можешь положить на стол» Хотя среди его сверстников ходила и другая фраза «Ты стоишь столько, сколько, заплатят за тебя убийце» Искариот не любил, словоблудия этих богатых сопляков, потому как, знал ему цену. Не раз то один, то другой прибегали к нему, прося денег. Искариот всегда давал, нет, он не был ростовщиком, упаси господь. Просто богатые сынки, всегда могли намекнуть своим папашам, с кем стоит вести дело.
Отец, видя талант сына, гордился им. А ещё он привык, что ни кто и ни когда не называл его по имени. Нет, не было в его имени чего-то табуированного, как раз наоборот, каждый десятый житель этого города носил его, потому и стал он для всех Искариот, как был его отец. В детстве, когда они только переехали в этот огромный город, такое прозвище обижало его. Но однажды отец сказал, огромную, как он считал тайну «Даже наместника у нас зовут не по имени»
От приятных мыслей отвлёк какой-то шум. Искариот заглянул за угол и увидел как трое в плащах и масках окружили, загнанную в угол девушку. Серьёзность их намерений можно было оценить по истекающей кровью служанке, лежащей рядом. Но и добыча оказалась с зубками, у одного из трёх была порезана рука, второй, похоже, останется без уха. Всё это он увидел за мгновение, когда луна осветила улицу. Выхватив дубинку, всего пара ударов и двое уже лежат на земле. Когда обернулся к третьему, тот уже умирал, из его горла виднелась рукоятка ножа. Искариот сорвал плащ « Великий боже» пронеслось в его голове, убитые были стража наместника. Это был не просто конец, это был жуткий конец. Тут уж не помогут не связи отца, ни собственные мозги. Все эти мысли проносились в его голове, а ноги тем временем работали сами по себе. Искариот даже не сразу понял, что тащит за руку незнакомку. Только у жилища, купленного с чужого имени, для проведения не очень праведных сделок, он остановился. Открыв дверь, он просто, предложил ей войти.
Девушка вошла, ни сколько не смущаясь, сняла с лица покрывало. Была ли она красива, Искариот сказать не мог. Видел он и греков, и заносчивых римлян, и ещё легион покорённых и не покорённых империей народов, но вот к какому принадлежала гостья, он сказать не мог.
- Как мне звать тебя, о, прекраснейшая – спросил Искариот
- Зови меня Эстер – проговорила незнакомка – но придёт время, и ты узнаешь имя, данное мне отцом.
Что-то случилось в этот момент и приличия рухнули как прах, а за ними упали и их одежды. Лишь красная луна, сквозь окно, бесстыдно подглядывала за страстью, сжигающей два тела.
Утро пришло и принесло отрезвление. Имперцы и служанка, оставленные в переулке, цеплялись за них, с того света.
- Меня точно казнят – плакала Эстер – нет, меня просто забьют камнями. Все видели нас вместе с Сарой. Бедная Сара – в голосе девушки явно пробивались нотки истерики
- Я знаю, что нам делать, - вдруг проговорил Искариот – раньше, мне этот план казался слишком рискованным. Но теперь то что.
- Что ты придумал, любимый, - прекратила плакать Эстер
- Сегодня, сюда с толпой нищих, явился тот, кого многие зовут, Богом данным царём, я приду к нему. Даже, если у него, вдруг, ни чего не выйдет, кто будет искать нас там.
- Ну как всё прошло – спросила Эстер, подавая ужин, следующим вечером
- Странный он – медленно, как будто пережёвывая каждое слово, проговорил Искариот – он назвал меня по имени, хотя видел впервые. Сказал, что я пришёл за тем, чего нет у него, но разрешил остаться и даже доверил казну. Но попросил, не слишком, усердствовать в её наполнении. «День будет, будет и пища» - сказал он – Странный он, очень странный.
- Ну, ведь у тебя получилось – Эстер поцеловала его – какой ты у меня умный.
А утро наступило с шумом и криками на улице. В квартале работала стража наместника. Обыскивали дом за домом. Хорошо, что жилище Искариота имело выход на соседнюю улицу. Женщина, путешествующая одна, вызвала бы подозрение. Потому, Искариот взял из дома одного слугу. Человек этот был инородцем, что было скорее плюсом, а главное, он был жизнью обязан своему хозяину. Когда то, Искариот выкупил его на невольничьем рынке. Говорил он редко и единственное, что узнал о нём Искариот. Воевал тот за скифского вождя, хотя сам скифом не был, а жил где то ещё севернее. Где леса и леса и зимой снег как на самых высоких горах. В рассказы эти Искариот не очень то и верил, но слуга не раз доказывал свою преданность.
Вот и на следующий вечер, когда Искариот спросил его, как прошёл день, слуга, молча, выложил на стол два кастета забрызганных кровью
- Как ты Эстер – вбежал Искариот в комнату
- Я нормально – ответила девушка и в глазах её, играл отблеск свечей – Лучше расскажи, как у тебя дела.
- Он действительно дан нам Богом – восторженно проговорил Искариот – понимаешь, сегодня книжники задавали ему вопросы, ну такие, на которые все ответы или глупые или подлые. Учитель же не играл словами, он просто говорил и его речь понимал и я, и любой нищий. И только книжники бесились, ибо их словоблудие рядом с учителем казалось таким беспомощным. Такой царь нужен народу моему.
Дни шли за днями, Искариот служил учителю верой и правдой, но тот, казалось, не замечал его усердия. Был он, один среди равных, и даже блудницу, которую учитель спас от позорной казни, тот казалось, замечал чаще. А ведь Искариот действительно старался. Люди ни когда не любили отдавать свои деньги, и приходилось, всё время думать, как свести концы с концами. Искариот очень старался, но день за днём всё меньше верил в то, что учитель, действительно хочет взойти на трон.