Мы стояли на светофоре и до зеленого сигнала оставалось несколько секунд, как мужчина ударил свою спутницу по лицу. Эта была пощечина наотмашь, от которой женщина пошатнулась и, неуклюже оступившись, упала дорогой шубой в слякоть. Этот изверг наклонился к ней и продолжил что-то кричать, бурно жестикулируя. Выдохнул, встал и облокотился о капот джипа.
- Вот подонок, - трусливо прокомментировал водитель такси, - Женщин бить – последнее дело.
- Может, поможем ей? – я не была уверена в правильности поступка, но то, как он себя вел вызывало во мне резкое неприятие и омерзение. Что бы она тебе не сделала, мужчина не станет распускать руки. Обматерит в пять этажей, но пальцем не тронет. Такие были мои убеждения.
- Там вон есть кому помогать, - он кивнул на спешащих к ним мужчин в черных пиджаках, - Сразу видно, что люди непростые. Лучше не вмешиваться, если жить охота, а у меня четверо детей.
Отчасти я была с ним согласна, поэтому лишь тревожно оглядывалась назад, когда такси, буксуя на льду, поехало на зеленый свет. Чувство было, словно я предала весь женский род на планете.
Через пару дней моя жизнь снова вошла в привычное русло. Изнуряющая работа – дом – работа. Кто бы мог подумать, что девушке, являвшейся главной артисткой театра в родном городе, будет так сложно в Москве? Но я, не покладая рук, работала на пределе своих возможностей.
Где-то пару месяцев спустя обзавелась контрактами на новые роли, сыграла несколько главных персонажей и прочно закрепилась на театральных афишах. Успех, хоть пока и не большой, опьянял.
В один из вечеров, после удачного спектакля, я возвращалась в свою собственную (отдельную!) гримерку, как услышала в коридоре шум и суматоху от любопытных коллег. Они столпились вдоль стеночки и заглядывали в помещении через плечо пожилого охранника.
- Что здесь происходит? Почему моя гримерка открыта? – быстро подошла к смущенному Виталию Борисовичу, теребящему связку ключей.
- Маргоша, вот, дык, охраняю твои покои, - он развел руками, показывая, как стойко сдерживает натиск любопытных коллег.
- Это то понятно, а дверь почему открыта? – я прекрасно помнила, что закрывала ее, а ключ сдавала администраторам.
- Сам не знаю! Делал обход, зашел в этот коридор, а из твоей гримерки выходят высокие мужики. Как раз, когда ты на сцене была. Я им кричал и пытался догнать, но куда там! Они так втопили, что я их потерял из виду. Вот жду тебя. Будем полицию вызывать?
Я прошла внутрь и обомлела. Все пространство, не превышающее и восьми квадратных метров, было заставлено белоснежными розами. В помещении восхитительно-удушающе пахло цветами. Большие хрустальные вазы стояли везде: на полу, на подоконнике, на трюмо. Куда ни кинь взглд – везде букеты.
- Вот это у тебя, Ритка, поклонник завелся, - с завистью протянул кто-то из коридора. Другие же завистливо вздыхали или пренебрежительно фыркали, мол, видали и покруче.
- Ага, знать бы еще кто, - я была настроена скептически и не разделяла всеобщих восторгов.
- А ты не знаешь от кого этого?
- Нет! И меня абсолютно не радует, что в мое отсутствие кто-то рылся в моих вещах, - проговорив это, стала немедленно проверять сумку. Деньги, телефон и документы были на месте.
Хотя было бы глупо предположить, что щедрый поклонник, заставивший комнату дорогими цветами, покусится на мои скромные две тысячи в кошельке и старый айфон с лопнувшим стеклом. Режим экономии пока не позволяет мне выложить огромную сумму за кусок нового металла с пластиком.
- Так будем вызывать полицию? – охранник с запозданием рвался в бой.
- Нет. Ничего не пропало.
Я закрылась изнутри и принялась приводить себя в порядок. Телефон, лежащий на трюмо, требовательно пиликнул.
Почему-то уже тогда я знала, что это начало конца. Липкое предчувствие какого-то надвигающегося пиздеца с головой накрыло меня в ту секунду.
Да еще так не вовремя вспомнилось гадание тети Клавы. Крах, голод и нищета… спасибо, конечно, но уже плавали, знаем что это такое.
Поэтому я старательно отводила взгляд от телефона, делая вид, что даже не умею им пользоваться. Однако, после шестого уведомления я сдалась. Вдруг, что-то важное?