Глава 11.3
Хрустнуть пальцами, сжать челюсть, втянуть живот и пятую точку, задержать дыхание – вот на что в данный момент чисто рефлекторно было способно мое тело.
Почему-то я так оторопела от той ярости, что проступила на его лице, что была готова буквально бежать куда глаза глядят. Совершенно иррациональный животный страх, которого я не испытывала ни в одном из гипнотических сеансов Лиама.
И с чего бы? От одного только гневного взгляда? Да неужели я такой вижу впервые в жизни? К тому же молнии в его глазах вряд ли предназначены мне, мы ведь только встретились. Может, на службе проблемы? Тогда мне то чего переживать?
Кажется, я о чем-то подобном успела прочесть в книге об айори – повышенная восприимчивость эмоционального фона партнера, если выражаться научно.
Святые молотки! Нет, ну шикарно же! Каждый день «приятные» открытия!
- День добрый! – отнюдь не жизнерадостно поприветствовал меня судья. – Едем?
- Сейчас? – еще не оправившись от шока, спросила я, но тут же, не дожидаясь ответа, исправилась: – Я готова.
А самой вдруг в голову пришла жуткая мысль о совместной поездке в машине. И снова накатил страх. Да что со мной сегодня такое?!
- Иди за мной.
Желания спорить не было, поэтому я послушно, правда, на приличном расстоянии, последовала за Рованом. Упершись хмурым взглядом в широкую спину, с трудом сдерживала озабоченно-соскальзывающий ниже судейской поясницы взгляд и по-прежнему сжимала перед собой плотно переплетенные пальцы.
Как маньячка какая-то, ей-богу! Вожделение с примесью еще не остывшего страха – вот до чего докатилась. Такой жути в моей жизни еще не было.
Даже прежнее намерение рассмотреть дом сейчас воплотить было невозможно – чуть расслабься, начни созерцать окружающий мир с интересом, без напряжения и все – труба. В смысле, все старания псу под хвост.
Поэтому сейчас мой мир сузился до судейской спины, обтянутой черной плотной тканью пиджака. Спина вела меня куда-то вглубь дома, и это слегка беспокоило.
Потом звякнули ключи, заскребли в замке, отпирая какую-то дверь. Судья вошел в небольшую комнатушку сам, остановив меня жестом у порога – пространства внутри почти не было. Сокровищница у него там что ли?
Как оказалось, я почти угадала. Какой-то склад артефактов, кажется. Появившись в дверях, Рован протянул мне мягкий кожаный браслет с выжженными на темно-коричневой поверхности рунами. Я опасливо потянулась, быстро схватила «подарок» и торопливо отступила.
- Сначала надень, потом поговорим, - устало пояснил, заметив мою настороженность: - Это никак тебе не навредит. Ну же, смелее!
Злости в его взгляде больше не было, значит, я точно не при чем. Судья уже остыл. И мне вдруг тоже стало спокойней. Магия какая-то.
Обернув кожаную полоску вокруг запястья, я застегнула нехитрый замочек и почувствовала, что одновременно с тем, как вспыхнули серебром руны, что-то вокруг неуловимо изменилось. Уставилась на Рована, ожидая объяснений.
- Раз уж ты пустышка, лисенок, пришлось сделать амулет, - оскорблять с улыбкой он умел отлично. - Иначе быть мне первым изнасилованным мужчиной.
Обидное «пустышка» отозвалось в голове вспышкой гнева, перекрывая весь смысл сказанного, и только через несколько секунд до меня дошло, что он сказал.
И… мне, кажется, и правда стало легче. Тяги почти не было, и страха тоже. Я его не хотела и не боялась. Осталось только желание отвесить пощечину по холеной физиономии, но это уж мои чувства, родненькие.
- Не обольщайтесь, - процедила сквозь зубы. – Я использую любую возможность избежать контакта с вашим неприкосновенным телом. Пустышке такое «счастье» ни к чему. Это амулет защиты?
- Обиделась на пустышку? – удивленно изогнул бровь Рован. – Но это ведь правда.
Ну до чего искренняя незамутненная бестактность! Совсем у него судейская служба восприимчивость к чужим чувствам отбила? А, может, он это специально?
- Спасибо за напоминание, - безэмоционально кивнула я и подняла запястье с браслетом на уровень глаз. – Так что с амулетом?
- Он защитный, ты правильно поняла. Наподобие моего экрана, запертого рунами в этом браслете. Специально для… тех, кто не владеет магией.
Он усмехнулся уголками губ, отслеживая мою реакцию.