- А что ты имеешь против Валенштайнов? – в голосе Инги послышался холодок.
- Да, понимаешь, Инга, у нас тут спор про Светлого Рыцаря вышел… - Ганс попытался сгладить наметившийся конфликт.
- Я не тебя спросила, Ганс.
- Прости, я только хотел объяснить… - Ганс замямлил и принялся подавать знаки приятелю, чтобы тот не накалял обстановку своими выпадами в сторону рода Валенштайнов. Но Виктор лишь отмахнулся и, прямо глядя в глаза Инге, ответил:
- Я ничего не имею против Валенштайнов. Кто я и кто они?! Жалкий смерд против одного из правящих родов нашего мира. Я лишь считаю легендой то, что в жилах Светлого Рыцаря обязательно должна течь кровь Валенштайнов. Я уже говорил, мой отец в свою пору посвятил этому вопросу уйму времени, но так ничего серьезного и не нашел. Мифы, легенды, домыслы.
- Виктор, твой отец был обычным докером. Малообразованным человеком, почему ты считаешь, что его точка зрения является основной и непоколебимой? – легкий холод в голосе Инги сменился на жгучий мороз. – Несколько лет назад, я несколько дней жила в особняке моего отца, графа Розенфеля и у нас возник подобный разговор. Отец показал мне старый дневник своего предка, участника той Великой Битвы. И поверь мне, очень многие исторические события о тех днях, дошли до нас с искажениями и видоизменениями, но то, что касается Светлого Рыцаря – истинно.
- Возможно, ты и права, но ты же не читала этот дневник…
- Читала! – Инга перебила Виктора. – Даже больше, я его скопировала.
- Дай почитать, а?! – Виктор весь напрягся, как охотничий пёс, взявший след.
- М-м-м… - Инга задумалась, потом хитро улыбнулась. – Ладно, но с несколькими условиями.
- С какими?
- Первое, ты читаешь его при мне. Никаких копий, переписываний и подобного. Второе, я принесу его тебе сегодня вечером. И третье, за мой обед платишь ты! Ну как?
- Согласен.
- Тогда я зайду домой за копией дневника и потом к тебе. До встречи. – Инга улыбнулась и, грациозно встав из-за стола, покинула трактир.
- Я же тебе показывал, чтобы ты не продолжал эту тему, - тут же набросился на приятеля с укором Ганс. – Ты хоть знаешь, что ее бабка по отцовской линии из рода Валенштайнов?!
- Нет, не знаю. Мне все равно!
- Знаешь, почему тебе все равно?
- Ну и почему?
- Потому, что ты обычный смерд и тебе ничего не угрожает!
- Чего? – Виктор немного отстранился и с непониманием во взгляде посмотрел на приятеля. – Ты как будто не смерд.
- Нет, я квартерон.
- Кто-кто?
- Квартерон! Я на четверть аристократ. Почему, думаешь, мой отец занимает должность старшего научного сотрудника, а?
- Ну?
- Потому, что он полукровка, сын барона и, как следствие, у него есть сверхспособность. Какая, не скажу, но она делает его незаменимым сотрудником.
- Да ну, бред какой-то. Полукровки, квартероны. Что дальше? У тебя есть сверхспособность?
- Нет у меня способности.
- Значит ты обычный смерд.
- Если бы я был обычным смердом, я бы не смог попасть на битву Рыцарей.
- В смысле, попасть на битву? – Виктор, приподняв бровь, глянул на друга. Ганс осмотрелся по сторонам и, наклонившись к приятелю, зашептал.
- Понимаешь, Виктор, оказывается, когда в поединке сходятся Рыцарь Света и Рыцарь Тьмы, они не одиноки. За спиной у каждого находится еще по триста одиннадцать безоружных воинов. Понимаешь?
- Хочешь сказать, каждый месяц, в полнолуние, как и почти тысячу лет назад, триста двенадцать воинов, если считать Рыцаря, сражаются с силами Тьмы.
- Я не должен тебе этого говорить, мне отец по секрету рассказывал, но ты же меня не выдашь?!
- Ганс, что за вопрос? Я лучше умру, чем предам тебя!
- Тогда слушай. Неизвестно с чего все началось, но вот уже почти тысячу лет, каждый месяц, в полнолуние, в битве сходятся два Рыцаря. Рыцарь Света и Рыцарь Тьмы. Вначале разверзается земля и из преисподней поднимаются воины в черных латах во главе с Темным Рыцарем. Затем Темный рыцарь издает душераздирающий рык, призывающий Светлого Рыцаря на битву. По велению неведомой силы, как будто из воздуха, начинают материализовываться воины в белых латах. Последним появляется Светлый Рыцарь. Два войска выстраиваются друг перед другом, а затем Темный и Светлый Рыцарь сходятся в центре площади. Безоружными.