Но на самом деле только сейчас я все поняла.
— Если ты хочешь, чтобы я добился успеха, — сказал он мягко, — тогда мне нужно вытащить своего вокалиста из тюрьмы. Не будем заставлять его сидеть там так долго.
Наши ухмылки были так похожи, когда мы отстранились друг от друга.
— Хорошо. Иди и вытащи его. Потом поговорим, — натянув капюшон поверх головы, я оказалась под дождем. — Удачи!
— Она мне понадобится, — усмехнулся он, помахав мне рукой, пока я по лужам бежала в вестибюль отеля. Я была в хорошем настроении, не обращая внимания на толпу людей, которые вне сомнений стекались в отель, чтобы посетить большое шоу.
Женщина за стойкой регистрации и глазом не моргнула, когда я назвала ей свое имя. Она протянула мне ключ-карту от комнаты, сделала пометку, вот и все. Я не могла дождаться, когда увижу всех. Я в нетерпении перебирала ногами, пока поднималась на лифте к своей комнате. Надо было взять свою одежду. Мне придется вернуться вечером в автобус, чтобы взять что-нибудь сухое... и еще забрать свою гитару.
Мне было все равно, что я была мокрой насквозь.
Наконец, все прояснилось между мной и людьми, которых я любила.
Я напевала, направляясь к двери по длинному, тихому коридору. Это была песня, которую написали мы с Дрезденом, ее мелодия была запоминающейся и волнительной, окутывая не только все у меня в груди, но и мое сознание. Зайдя в комнату, я со стуком закрыла дверь и огляделась в месте, предназначенном для меня.
Мне было интересно, где все остальные, и какие они заняли номера?
Мои мысли были остановлены резким стуком в дверь. Вздрогнув, я обернулась, по-прежнему охваченная теплом от испытанных эмоций. Схватившись за ручку, я широко распахнула дверь, наполовину готовая к тому, чтобы увидеть Дрездена собственной персоной.
Мокрый, бледный и изможденный трудностями человек снаружи, не был моим парнем.
— Привет, — произнес Джонни Мьюз, под оранжевым светом его взгляд был нервным. — Прости, что беспокою тебя так скоро, но я просто... я раздумывал над тем, что сказала раньше... и я хотел прояснить кое-что.
Открыто глядя на него, я была просто парализована от неожиданности, я не могла найти слов. Что за черт? Джонни последовал за мной в отель? Другого объяснения не было.
Он посмотрел по сторонам, пригнулся и зашел в комнату.
— Эй, подожди, — сказала я, отступая, чтобы сохранить пространство между нами. — Тебе не следовало...
— Просто это на самом деле очень важно объяснить все как следует! Понимаешь? — двери позади него хлопнула, его толстовка отбрасывала острые тени на его худое лицо. Он не смотрел никуда, кроме как на меня, в глубине его потухших зеленых глаз был пугающий голод. — Так, ладно, у меня сложилось такое впечатление, что ты не поверила всему до этого. Я не могу... мне очень сложно носить все это в себе. Понимаешь?
Мои пятки уперлись в кровать.
— Джонни, ты должен уйти.
— Я уйду, уйду! — он взъерошил свои волосы, а потом, прижав ладонь к кадыку, он нахмурился. — Просто послушай. Пожалуйста. То, что касается кладбища, и так, как я сказал, Дрезден немного обезумел. Может я говорил сумасшедший? Он перегнул палку и он толкнул меня, но не то, чтобы ему нравилось это, избивать меня или что-то еще.
Я медленно покачала головой, я нащупала телефон у себя в кармане. Посеянное раньше семя опасности, теперь выросло, и полностью было покрыто шипами.
— Конечно. Хорошо. Тебе нужно уйти.
Его лицо стало безжизненным.
— Ты не веришь мне в том, что касается его, так?
— Я... не имеет значения, так ли это на самом деле.
— Нет! — его брови изогнулись словно змеи. — Мне на самом деле крайне важно то, чтобы ты поверила мне. Ты должна увидеть то, что он психопат, ты должна... покинуть группу. Понимаешь? Ты это понимаешь?
Он пришел сюда, чтобы рассказать мне более мягкую версию своей истории. Я могла бы поверить новой интерпретации, если бы он не сказал мне самую последнюю фразу. Или если бы он не преследовал меня здесь и не ворвался в комнату. Черт. Это было плохо.
— Да, хорошо. Я так и сделаю, — я немного отступила в сторону, пытаясь обойти его, чтобы добраться до выхода.
Джонни коснулся своего лица, раздраженно потирая кожу.
— На самом деле ты не веришь мне! Черт побери! — слишком быстро, чтобы я среагировала, он схватил меня за плечи и затряс меня так, что мои зубы ударялись друг о друга. — Почему ты не веришь мне?! Ты должна поверить мне!
Это было тем, что включило мой инстинкт самосохранения. Я стала бить его в грудь и в предплечья, я стараль высвободиться. Открыв рот, я едва различимо закричала. Один удар в мою челюсть перекрыл это, я была так ошеломлена, что просто рухнула на пол.