осторожно осведомился:
— А ты справишься? Это, знаешь ли, тонкая работа.
— Спрашиваешь! Сколько я этих блоков переделал… в детстве.
Когда я пришел к Дмитрию Афанасьевичу, он показал мне почти готовую модель «Красной
Звезды». Он сам сконструировал этот парусник, а построили его силами и средствами нашего
техникума на пустыре Васильевского острова. В скором времени «Красная Звезда» должна была
идти в плавание вокруг Европы с командой и капитаном из учеников. «Красная Звезда» была
детищем Лухманова. К сожалению, из-за каких-то формальностей и финансовых неувязок рейс
этот не состоялся.
Дмитрий Афанасьевич достал пустую коробку из-под сигар и принялся объяснять мне, как
нужно делать блоки. Работа действительно оказалась тонкой. Самый большой блок не
превосходил размерами тельца пчелы.
— Для того чтобы пропустить через блок снасти, надо прожечь в нем иголкой два отверстия.
Понятно? — заключил Лухманов, подавая мне коробку. Я кивнул головой. — Ну, прощай.
Постарайся сделать блоки скорее. Когда будет готово, придешь, и мы с тобой начнем вооружать
модель, — сказал он на прощание, выпуская меня из квартиры.
«Мы с тобой начнем вооружать…» Вот о чем я мечтал! Буду помощником у Лухманова. Прямо
не верится!
Я прибежал домой и сразу же принялся за изготовление блоков. Все казалось очень простым.
Нарезал маленьких кусочков дерева, обточил их напильником, прожег дырочки, и блок готов.
Но так только казалось. Дерево крошилось, кусочки выскакивали из рук, а при прожигании
лопались пополам. Промучившись часа три, я изготовил с пяток кривых, рахитичных блоков и
решил, что на сегодня хватит. Назавтра у меня уже нашлись другие, более важные дела. Время
шло, ара-бота с блоками не двигалась. Несколько раз я давал себе клятву начать, но… «суждены
нам благие порывы..» Сначала я избегал встречаться с Лухмановым глазами, потом, когда он
стал настойчиво спрашивать: «Ну, как дела с блоками? Скоро закончишь?..» — я, кляня и
презирая себя, неизменно отвечал:
— Скоро, Дмитрий Афанасьевич. Еще немного осталось.
Наконец разразился скандал. Лухманов пришел в класс, взглянул на меня такими глазами, что я
похолодел, и проговорил:
— Вижу, что понадеялся на вас напрасно. Завтра принесите коробку и то, что вы успели там
сделать за месяц.
Мне хотелось провалиться сквозь землю. Дома я лихорадочно принялся за блоки. Куда там! Я
торопился, блоки не получались. До поздней ночи я работал и, вырезав еще с десяток таких же
уродцев, заснул над ними в полном изнеможении. А на следующий день, завернув в газету свое
«производство» и остатки коробки, отправился в техникум. Первый урок давал Лухманов. Я с
трепетом ждал его появления. Вот он вошел. Не дожидаясь вопроса, я вскочил, протянул ему
сверток:
— Вот…
Лухманов молча развернул газету, высыпал содержимое на стол, потом гневно взглянул на меня:
— Не понимаю, зачем понадобилось вам вранье? Вы же никогда и ножа в руках не держали.
Никто вас не заставлял помогать мне. Не понимаю… Посмотрите, пожалуйста. Разве это можно
назвать блоками?
Товарищи повскакали с мест и устремились к столу.
— Сразу видно работу краснодеревца! — ехидно крикнул кто-то сзади.
Раздался хохот. Всем, кроме меня, было очень весело. Я же сидел красный, как якорный буек.
Когда веселье несколько улеглось, Дмитрий Афанасьевич серьезно сказал:
— Блоки — мелочь, товарищи. Но в такой мелочи проявляется характер человека. Запомните.
Если ты однажды дал слово, должен его сдержать. Обещал что-нибудь — выполни обязательно.
Не можешь — не обещай. Вы будете капитанами. И, пожалуй, одно из самых плохих качеств
для капитана — вот такая безответственность. Команда должна верить вам безоговорочно. А вот
таким людям, — он опять взглянул на меня, — она верить не станет, если ее хоть раз обмануть.
Ну, хватит. Начали заниматься.
Если бы я мог ему сказать откровенно, почему я вызвался делать эти чертовы блоки! Мне
казалось, что я навсегда потерял расположение Дмитрия Афанасьевича. Я понимал —
оправданий мне нет, исправить сейчас уже ничего нельзя. В его глазах я был болтуном и
обманщиком. Вот тебе и помощник Лухманова!
Но вскоре произошло событие, которое начисто отвлекло мое внимание от Лухманова, блоков и
занятий в техникуме вообще. Я познакомился с Лидочкой. Это знакомство круто повернуло мою
морскую судьбу.
Лидочка
Как-то в середине года один из приятелей спросил меня: