Башкирское мифологическое мировоззрение развивалось в русле общечеловеческих ценностей. В нем присутствуют все основные черты духовной жизни людей данного уровня социального развития. И оно потенциально содержит те же возможности, которые были, например, в древнекитайской, древнеиндийской или древнегреческой мифологии. Если бы в результате каких-то природных или социальных катаклизмов культура этих народов пересеклась в глубокой древности, то через несколько столетий из духовной жизни других народов, например, башкир, которые набирали в это время силу на ойкумене, возникли бы те же ценности, получились бы те же результаты. Все обошлось благополучно и подстраховка истории не пригодилась. И народы, стартовавшие более медленными темпами, различными способами оказались втянуты в исторический процесс в русле передовых народов. Такой внешний и часто насильственный прогресс не обязательно оценивать как нечто негативное, ибо сохраненная сила народов «догоняющих культур» может оказаться зарезервированной историей для более поздних времен и для более исторически прогрессивных целей. Эта гипотеза говорит в пользу бережного отношения к «малым народам», социальный потенциал которых должен быть сохранен подобно тому, как экологи стремятся сохранить генотип вымирающих растений и животных. Ибо их историческое предназначение и ценность на сегодня до конца неведомы. Вероятно, пришла пора говорить уже не только об «экологии человека», но и об «экологии народов», которые в результате техногенного развития могут исчезнуть с исторической арены. И их потеря для будущего человечества может оказаться трагической потерей самого жизненно-необходимого звена.
4. Ницше и Высоцкий, или умный на Голгофу не пойдет…
…Я всегда во все светлое верил,
Например, в наш советский народ,
Но не поставят мне памятник в сквере,
Где-нибудь у Петровских ворот…
Памятники ставят героям, но память хранит не только героическое, а всякое: доброе и злое, великое и мелочное, истинное и ложное, красивое и уродливое. Когда как — и непонятно, что она такое и как она работает. Произвольное запоминание иногда бессильно перед трансцендентным, т. е. перед той памятью, которая приходит к нам неизвестно откуда. Она вдруг и неизвестно почему актуализирует вовсе не то, что бы мы хотели вспомнить и вообще помнить. Иногда упорно заставляет нас помнить то, что бы мы хотели стереть не только из памяти, но и из нашей жизни навсегда. То, что хочется помнить, легко забывается и стирается с памяти, а то, что хотелось бы поскорее забыть, так и остается навсегда неизгладимым впечатлением. И последнее прибежище от «даров» такой диверсии, говорят, молитва или раскаяние — кому как удобно. Как бы легко жилось на свете, если бы не иллюзорность этих схем. Памятники из того же корня, что и живая память. Они тоже бывают разные, из всякого материала и неожиданной формы. Например, кресты с распятым Христом. Возможно, сравнение хромает: В. С. Высоцкий не сын бога. Эти имена, хотя и сопредельные, но разные. Но этими образами незримо руководит та самая трансцендентная память, перед которой пасует любая тренированная память со всеми хитрыми ухищрениями мнемотехники. Оставим в стороне общие абстрактные места и внешний декорум, подчеркнем лишь конкретные реалии.
Имя Владимира Высоцкого запоминается непроизвольно, его специально не стараются запоминать, это имя образует содержание самопонимания и самопознания каждого интеллигентного и думающего человека, кому досталась горестная доля жить в XX веке. В каждом из нас ныне здравствующих живет весь наш век с двумя мировыми войнами, бомбардировкой Хиросимы и Нагасаки, трагедией Чернобыля, СПИДом, терроризмом, локальными войнами, апартеидом, геноцидом, коммунизмом, фашизмом, экологическими глобальными проблемами. Не было пока в истории человечества такого страшного века, как этот — XX век, и он достался нам. Мы все внутренне испачканы всем выше перечисленным. Каждый из нас то ли депо, то ли питомник, то ли мерило всех этих ужасов последнего столетия. Скрытая ошибка в стремлении искать объяснение всему вне себя. Такой объективистский подход не годится, когда перед нами появляются примеры жизни, подобные судьбе В. С. Высоцкого, который жил в том же веке, что и все мы, но иначе: без накопления пороков эпохи. С таким содержанием страшно и невозможно жить, ибо любой думающий человек понимает, что все это результат нашего всеобщего страха перед насилием. Наш духовный страх породил насилие, распространяющее зло во всех его материальных и духовных формах. Чтобы сделать этот век светлым, гуманным, добрым, красивым, истинным, человечеству не хватило героев, пример которых вселял бы в других мужество. Каждый человек, наверно, это понимает, но прячет эту мысль на дне своей памяти, скрывая под наносами потока повседневных деталей жизни.