«Надеюсь, вы не найдете его. Но если найдете, то надеюсь, что он мертв и что перед смертью он страдал».
— Там! — внезапно указал Барни. — Я привязал одну из ловушек к корням вон за тем причалом.
Мак выключил двигатель, и они поплыли вместе с течением, прислушиваясь к плеску волн, пока они двигались в сторону причала. Трещал гром, и небо озарялось серебристыми вспышками. Стало почти темно; солнце скрылось за горизонтом, а в небе клубились грозовые облака.
Лоцца отстегнула фонарик от служебного разгрузочного пояса и направила луч света на причал. Она увидела, что Барни привязал обтрепанные веревки к мангровым корням. Сам по себе причал был новым. Его построили как часть скандального проекта «Речного вокзала Агнес», который продвигали Мартин Крессуэлл-Смит и его жена Элли. Барни объяснил Лоцце, что он воспользовался старыми потрепанными веревками над водой как прикрытием для нелегальных ловушек, расположенных внизу. Но под водой концы старых веревок были привязаны к ярко-оранжевым полипропиленовым шнурам, которые вели к ловушкам. Сегодня утром, когда Барни приплыл проверить свои ловушки, он стал вытягивать веревки, но одна из них застряла. Вместо того чтобы перерезать веревку и потерять ловушку с добрым уловом, он решил вернуться с сыном своего приятеля и распутать веревки. Подросток нырнул в ластах и маске и проплыл до конца оранжевого полипропиленового шнура. Там, в мутной воде, он лицом к лицу столкнулся с покойником, запутавшимся в веревке.
Охваченный ужасом, паренек устремился к поверхности и долго хватал ртом воздух. Барни сказал ему, что они не могут оставить «это» внизу, поэтому бедняге пришлось собраться с силами и нырнуть снова. Он перерезал веревку, и тело тут же всплыло на поверхность, словно воздушный шарик. Его отбуксировали к мангровым корням в дальнем конце причала.
— Оно лежит среди корней, — сказал Барни. — Потом мы выплыли на открытую воду, где лучше ловится сигнал мобильной связи. Тогда я и позвонил вам.
Мак направил полицейский катер вдоль причала, направляя его так, чтобы прожектор освещал мелководную бухту. Они почти сразу же увидели проблески молочно-белой кожи. Рубашка хаки, соломенно-желтые волосы. Штанов не было. Белые ягодицы были похожи на полумесяцы над кромкой воды. Труп покачивался среди тростника под легким напором течения, упираясь в массу спутанных корней.
Барни быстро перекрестился.
— Причаливаем, — обратилась Лоцца к Маку. — Мы с Грегом проложим путь от конца причала к другой стороне этой бухточки.
Майкл ненадолго включил двигатель; катер скользнул вперед и с легким толчком пришвартовался к причалу. Тени удлинились. Вода вокруг причальных свай и корней издавала чавкающие звуки. Наверху снова прогремел гром и сверкнула молния. Пошел моросящий дождь, испещривший темную воду; капельки казались серебряными в прожекторном луче.
Лоцца и Грег выбрались на причал. Оба пользовались фонариками, освещая путь от края причала к болотному лесу. Лоцца расправила телескопическую дубинку, прорубая дорогу через путаницу мокрой травы и тростника. Здесь водились змеи, и она надеялась, что быстрые движения отпугнут их. Грег держался рядом, за ее спиной. Он ругался и шлепал себя по щекам, спасаясь от комаров; похоже, они предпочитали пить его кровь.
Это принесло Лоцце моментальное удовлетворение. Не только женщины увивались вокруг этого юного Адониса.
Они приблизились к трупу, и Лоцца задержала дыхание. Тело определенно было мужским. Он лежал ничком, раскинув руки в илистой воде. Рубашка хаки была очень похожа на ту, которую носил Мартин Крессуэлл-Смит, когда отправился на рыбалку четыре дня назад. Густые светлые волосы тоже совпадали с описанием. Размеры и общая форма тела были подходящими. При жизни он был убийственным красавцем — закаленным божеством регби и парусного спорта с бронзовым загаром и соответствующей удалью и обаянием, когда ему хотелось продемонстрировать эти качества. Но Лоцца уже тогда заметила нечто темное и зловещее под этим лощеным фасадом.
Она опустилась на корточки у самого берега и осмотрела место, стараясь не соскользнуть в воду и ни к чему не прикасаться. Она хорошо знала процедуру. Она несколько лет прослужила в убойном отделе Нового Южного Уэльса, прежде чем ее перевели на Южный Берег, где она занялась регулярной службой. Она до сих пор сохраняла статус детектива, хотя ее и не называли «детективом», потому что она больше не являлась полноценным следователем.
Пока Лоцца медленно проводила по телу лучом фонарика, небо озарилось еще одной вспышкой молнии.