Ванн повернул голову назад, отдал какой-то приказ и, улыбаясь, переступил порог.
— Нет, только на турнирах. Он не так опасен, когда надевает их. Пойдем, я покажу тебе, где ванна, Крэддок.
— Я не Крэддок. Я уже говорил, что я не Крэддок.
Ванн пропустил мимо ушей это замечание Рафта. Он дотронулся до каких-то рычагов на стене, и одна из напольных плит отошла в сторону. Рафт увидел неглубокую, но просторную купальню, в которой плескалась жидкость, напоминающая по цвету мятный ликер. Рафт с наслаждением сбросил с себя одежду, которая за долгий путь превратилась в лохмотья, и погрузился в ванну. Ванн смотрел на него с выражением брезгливости.
— Тебе нужно принять не одну ванну, чтобы отмыться, — заметил он. — Вот, смотри. Он взял в руки кувшин и высыпал в воду немного голубого порошка. У Рафта возникло ощущение, будто всю кожу на нем стянуло от легких покалываний.
Рядом с ванной лежали щетки самых разнообразных размеров и форм, напоминающие скребки древних римлян, и еще какие-то незнакомые туалетные принадлежности, которые Рафт, под руководством Ванна, испробовал на себе. Сложнее всего дело обстояло с водой, она была слишком тягучей.
Одна из щеток выпала у Рафта из рук, и он наблюдал, как она медленно погружалась в воду, оставляя за собой воронку, которая постепенно затягивалась по краям.
Рафт наслаждался, чувствуя, как боль постепенно уходит из тела. Ванн, не мигая, наблюдал за ним, и один раз даже заметил что-то по поводу волос своего пленника, после чего протянул Рафту светящуюся мазь, которая быстро впиталась в кожу и оставила на коже ощущение необыкновенной свежести и чистоты. Чуть позже в комнату вошел мальчик-слуга, вкатил за собой столик на колесах, уставленный совершенно незнакомой Рафту едой, и остановился как вкопанный, увидев в купальне Рафта. Ванн подал ему знак, и шустрый, но еще совсем неуклюжий подросток, с тонким, недобрым, почти треугольным лицом, поклонился и быстро вышел, провожая удивленным взглядом купающегося незнакомца.
— Нет ничего странного в том, что он удивлен, — пояснил поведение подростка Ванн. — Твое тело так не похоже на наше, что показалось ему изуродованным. Но я бы при случае хотел с тобой сразиться.
— Спасибо, — ответил Рафт. — Могу себе представить, как ты позабавишься, когда, надев перчатки, будешь резать ими мое горло.
— Вовсе нет, — с кровожадной ухмылкой проговорил Ванн. — Убивать — это совсем не то. Какой смысл в убийстве? Совсем другое дело — настоящий бой, поединок, а он редко заканчивается смертью. — Он подал Рафту плотную одежду, похожую на свою собственную, и помог ему одеться. — И потом, у меня было бы слишком большое преимущество перед тобой, если бы на мне были эти рукавицы. А какое оружие там у вас?
— Нарезное, — ответил Рафт и коротко рассказал, что это означает.
— Странно, — удивился Ванн, — разве можно получить удовольствие, посылая в противника снаряд? Это ведь совсем не то, что чувствуешь, когда лезвие входит в его тело… Нет, по-моему, этим нельзя наслаждаться.
— Хорошо, тогда будем просто драться, на кулаках.
— Обмениваться ударами? Нет, это совсем неинтересно. Скажи, разве у вас совсем не сражаются на шпагах?
— Только некоторые любители старины, — ответил Рафт. — Но я не фехтовальщик. Кстати, ты что-то сказал об убийстве? У вас разрешено убивать?
— Нет. Мы же не варвары, убийца, если его находят, должен возместить убытки, но попадаются только глупцы, — пояснил Ванн.
— А-а, — задумчиво протянул Рафт и взял мягкий кисловатый плод, напоминающий апельсин. — Значит, у вас и полиция есть? Ему пришлось кое-что пояснить Ванну, прежде чем тот правильно смог понять заданный вопрос.
— Да, конечно, у нас есть люди, которые разыскивают тех, кто убивает. Но если убийца обманет их, его уж никто не тронет, здесь самое главное, чтобы никто не узнал о причине убийства. Убийц ловят, потому что они не умеют скрывать причину, — он осуждающе покачал головой.
— Ну а вообще-то как здесь у вас все устроено? — спросил Рафт. — Паитити правит Властитель Дарум, да?
Ванн кивнул.
— Да, — сказал он, — у нас все, как в любой цивилизованной стране.
— Это точно, например убийство ради забавы. А откуда ты знаешь язык, на котором мы говорим?
— Ты здесь не первый чужак, а люди с коричневой кожей приходили сюда еще во времена наших отцов, но вот нам самим очень трудно уйти из этой долины. В семье Паррора были пленники-индейцы, и теперь многие из нас знают этот язык.