- Ваня?!
- Простите, мы знакомы?
- Господи, Ваня Усольцев, это же я Наташа, помнишь? Как ты узнал про сына? Откуда? – Плечи её затряслись и не сдерживаемые рыданья обрушились на оглушённого Усольцева.
- Постойте, постойте, Наташа? Сын?! О чём вы?
- Проходи, - Наталья Сергеевна отдышалась и сквозь слезы стала пояснять растерявшемуся Усольцеву, - когда мы расставались, я не сказала тебе, что жду ребёнка, тогда я тебя ненавидела и не хотела себя связывать. Сколько лет прошло? И вот это горе, Господи, за что?
Она вновь зарыдала, отдаваясь воле противоречивых чувств, нахлынувших на нее с приходом нежданного гостя. Затем Усольцев расспрашивал её о сыне, подавленный такой новостью, многократно усугублявшей его вину перед бывшей женщиной, перед агентом, ставшим в одночасье близким человеком, перед собой.
- Наташа, что же ты нечего не сказала, как так? Я ничего не знал, ну расстались и расстались. Всё было бы иначе! Теперь вот такое горе, с ума сойти! Что за жизнь такая? А почему без мужа? А как же ты воспитывала Сашку-то? У тебя выпить есть?
Наташа принесла бутылку, они вдруг стали говорить обо всем, перебивая друг друга, вспоминая прошлое и перескакивая к трагедии, пили как воду алкоголь, заготовленный на поминки.
- Когда мы поссорились, я тебя гнала из своего сердца и поклялась воспитать сына сама, без вас сволочей-мужиков. Ты же помнишь, я девка была знатная, сколько вас кобелей увязывалось. Потом не выдержала, позвонила тебе на службу, мне сказали, что ты в длительной командировке, обещали передать. Ты не позвонил, я плюнула и больше не пыталась искать встречи. Эх, Ваня, разве ты не заметил, как Сашка на тебя похож, раз работали вместе, постой, так ты ушёл из милиции?
- Ушёл, на пенсии сейчас. Мы вот собрали деньги, - продолжил он свою легенду, - держи тут двести рублей.
Усольцев сунул ей конверт, умолчав, что к казённым деньгам добавил свою сотню. Он успокаивал некогда любимую и такую несчастную женщину. В душе вместе с болью и состраданием к беде Натальи, жалостью к её, а теперь и своему сыну, вдруг из глубин подсознания стали возникать давно забытые чувства к женщине своей молодости. В дверь раздался звонок.
- Это, Саша, двоюродный брат. Поддерживает меня, вот с телефоном помог несколько лет назад.
Она вышла встречать гостя, из прихожей пропустила в комнату брата. Мужчины внимательно посмотрели друг на друга, поздоровались. Офицеры, интуитивно почувствовали свою сопричастность к силовому ведомству, но уточнять не стали. Родственники обсуждали процедуру печальных хлопот, приглашённых на поминки, Усольцев вежливо слушал. Затем выпили уже втроём и замолчали.
- Ну, я пойду, - произнёс Усольцев, - увидимся в десять на кладбище.
Он пожал руку «конторскому», напоследок выстрелив в полковника взглядом, тот ответил тем же – словно визитками обменялись. Наталья Сергеевна проводила, свалившегося из прошлого любимого мужчину. В дверях задержались.
- Наташ, я три года назад похоронил жену. Завтра будет не до того, вот и подумал - ведь мы оба одиноки, можно я тебе позвоню?
- Звони, Ваня.
Она обняла его и прижалась мокрой щекой к плечу.
Медянка, 14 августа 2011, yalinc@mail.ru