Даже в своем современном виде, практически на заре своего исследования, эпиграфика донесла до нас основные вехи исторического процесса, а у древних кхмеров и тьямов с IV—V вв. н.э.— и основные факты политической и культурной истории, династийные мифы и весьма важные сведения о социально-экономических отношениях. Для эпиграфики древности здесь характерно обобщенное описание экономических реалий, преимущественный интерес к религиозно-мифологическим сюжетам и династийной истории. Примечательно, что развитие эпиграфики шло у разных народов, воспринявших культурный опыт Индии, не единым путем, а в соответствии с их потребностями и особенностями социально-экономического устройства. У народов, «избравших» индуизм с его мощными храмовыми комплексами, быстро развивалась каменная «деловая» эпиграфика, но поздно возникли хроники, а там, где был распространен буддизм, рано появились хроники, но поздно — «деловая» эпиграфика, хотя иные ее виды были.
Надписи делались в основном на камнях (стенах, постаментах статуй, стенах храмов), кирпичах, металлических табличках, погребальных урнах, печатях и т.д. В более пространных обычно упоминались монарх, различные божества и перечислялись богоугодные дела монарха или высокопоставленных лиц. Реже встречались чисто религиозные надписи. Но все они относительно кратки, об исторических событиях в них почти не сообщается, кроме данных по генеалогии и сообщений о конкретном событии, вызвавшем создание надписи. Но поскольку собирание надписей только еще начинается, поскольку древних городов известно много, а раскопан пока только один (да и то частично), такие конкретные сообщения должны постепенно сложиться в общую историческую картину.
Археологические источники играют особо важную роль при изучении древней Юго-Восточной Азии в силу указанных выше особенностей письменных источников, и в первую очередь при изучении ранних этапов развития классового общества. Степень археологической изученности, резко возросшая за последние десятилетия, тем не менее ниже, чем для других обществ Древнего Востока, регулярные всесторонние планомерные исследования пока ведутся только в Социалистической Республике Вьетнам. Многие крупные [374] исторические области, длительные исторические периоды еще практически не изучены, по ним имеются лишь отрывочные сведения. Многое еще предстоит сделать и для выработки методики полевых исследований, в которой надо учитывать специфику культурного слоя поселений с деревянной, нередко столбовой архитектурой домов, что в сочетании с плохой сохранностью образует весьма своеобразные слои и др.
Возникнув в начале XX в. по преимуществу как археология первобытного общества, не располагавшая сколько-нибудь значительными кадрами и не знавшая крупных длительных экспедиций, археология древней Юго-Восточной Азии лишь в 30-х годах начинает разрабатывать две свои основные темы: во-первых, материальная и духовная культура предклассовых и раннеклассовых обществ эпохи поздней бронзы (I тысячелетие до н.э.), и прежде всего древневьетского (лаквьетского) общества, оставившего знаменитую Донгшонскую культуру, и, во-вторых, древние города Юго-Восточной Азии, прежде всего древнекхмерские и древнемонские.
Необходимо отметить планомерные широкие раскопки памятников эпохи поздней бронзы, принадлежащих Донгшонской культуре (работы Ле Ван Лана, Фам Ван Киня, Нгуен Линя и др.), раскопки поселений в Таиланде и, несколько ранее — в Кампучии, исследования погребений правителей царства Диен в Шичжайшане, древней столицы вьетов Колоа, города Шрикшетра в Бирме и расположенного там же города близ современного Пейктано, наконец, знаменитые раскопки в Окео, близ которого был раскопан один из древних городов империи Бапном.
Городская культура была в основных своих чертах самостоятельной, со своими храмовыми и дворцовыми комплексами, с тесной застройкой кирпичными и каменными зданиями. Исследования выявили системы древних каналов, ирригационных и транспортных и т. д. Тем самым в корне изменились сложившиеся в 30-е годы представления о Юго-Восточной Азии как области, где в первые века новой эры складывались лишь зачатки государственности, причем под сильным индийским и китайским влиянием. Пока раскопана лишь часть одного города, не упоминающегося в письменных источниках, но и в нем помимо упоминавшихся архитектурных комплексов было найдено большое количество предметов европейского производства, не говоря уже об импорте из Индии, Ирана, Китая. Их во много раз больше, чем дали случайные находки и разведочные раскопки [375] во всей Юго-Восточной Азии за век археологических исследований. Эти раскопки показали, что внешние письменные источники, преобладающие по численности в древней истории области, не дают адекватного представления об уровне социально-экономического и культурного развития аустрических народов.