Головин Алексей Геннадьевич
Часть 1. Круг познания
Веха первая: Материнский мир
Первозданность и тишина!
На какое-то мгновение даже ветер затих, и сухие ветки в костре перестали потрескивать.
Олег был настолько очарован неожиданной красотой момента, что все мысли в его голове остановили своё сумбурное мельтешение, уступив место доминирующему ощущению начала чего-то необычного. Быть может - новой и непрогнозировавшейся главы в книге его жизни, страницы которой пока еще не могли похвастаться богатым и полезным содержанием.
"Что-то должно произойти, просто не может не произойти", - огненной строкой под возвращающийся шелест листьев ночного леса пронеслась в его сознании фраза, не оставляющая сомнений в своей значимости.
На этом очарование момента закончилось. Реальность была чуточку комична и самую малость паршива. Главным же образом - банальна до неприличия.
Олег обернулся и остановил взгляд на лице уснувшей практикантки Лизы. Отсветы костра придавали её лицу загадочное выражение, и ситуацию можно было бы считать романтической, если бы не одно заставляющее с собою считаться обстоятельство - девушка была пьяна. Столь же пьяны были его коллеги Андрей Карпов и Стас Бельский, секретарша Оля и еще одна практикантка Леночка. Все они спали неподалёку мирным сном, наполненным философским смыслом и изрядным количеством алкоголя.
Романтический вечер на природе превратился в обычную попойку, которая, судя по всему, устроила всех, кроме Олега. Конечно, он был в курсе того, что с собой на природу они берут сколько-то спиртного, но, видимо, ошибся насчёт точного его количества. Как бы то ни было, все его спутники - сотрудники районной прокуратуры и примкнувшие к ним практикантки - после очередного тоста на свежем воздухе тихо перешли от состояния бодрствования, заполненного шуточками и болтовнёй на вольные темы, к состоянию глубокого сна. Сам же Олег, выпивший очень мало, и то скорее для поддержания компании, чем по зову души, неожиданно остался единственным островком бодрствующего сознания на уютной полянке, освещённой костром, посреди ночного подмосковного леса.
Ситуация ему решительно не нравилась, ибо никакого продуктивного общения, ни с коллегами, ни с практиканткой Лизочкой не получилось, напиваться же или просто ложиться спать не хотелось. К тому же не давала покоя та самая фраза, которую он ни с того, ни с сего столь отчётливо увидел-услышал в своём мозгу.
Олег стал размышлять о том, что же может, а точнее должно случиться, и вдруг обнаружил себя бредущим между деревьями прочь от полянки, ставшей царством не совсем трезвого сна. Он остановился и вспомнил, как вставал и начинал своё продвижение вглубь леса. Такого с ним ещё не случалось - на некоторое время он просто потерял контроль над своими действиями. Что-то повлекло его вперёд, что-то созвучное его мыслям и связанное с предощущением грядущих событий.
Отдавая себе отчёт, что углубляться ночью в одиночку в лес неразумно, а оставлять без присмотра спящих у костра приятелей не очень хорошо, он, тем не менее, снова побрёл вперёд, ощущая нарастающее внутри предчувствие. Ноги сами несли его, причём так, что он умудрился ни разу не споткнуться и не налететь ни на одно из деревьев, силуэты которых чернели в слабом свете бледной луны.
Сколько он шёл, Олег не мог вспомнить и потом. Продолжалось это до тех пор, пока тревожным сигналом не заполыхала перед его внутренним взором опять-таки золотистая надпись: "Замри".
Олег остановился и встряхнул головой: его глаза выхватили из тьмы свет костра прямо по курсу. "Когда это я успел развернуться и прийти обратно" - подумал он. Однако в следующую секунду он осознал, что видит перед собой не тот костёр, который бережно развели они со Стасом. Этот огонь пылал высоко, яростно и отбрасывал зелёные отсветы, отчего казался холодным и враждебным.
Женский крик плетью хлестнул по ушам в тишине сумрачной чащи. Олег вздрогнул и бросился было вперёд, однако тут же остановился, будто налетев на невидимую преграду. Зрелище, представшее его взору, было более чем необычным для этого места и времени. Прямо на земле неподалёку от костра лежала женщина, одного взгляда на которую было достаточно, чтобы понять, чем вызван её крик.
Женщина рожала младенца.
Это происходило прямо здесь и сейчас, тёмной ночью на сырой земле у мистического, бликующего зелёными сполохами пламени. Над ней склонилась закутанная в темный плащ с капюшоном фигура, судя по габаритам - мужская.