— Предупреждаю, если попытаешься выкинуть этот трюк ещё раз, я запру тебя под надзором до конца твоих дней, — Кэл чуть крепче сжал её запястье.
Очередная её выходка — это последнее, что ему нужно. Похоже, она действительно не понимала, что своими безрассудными действиями испытывает терпение Старейшин. При последней попытке побега вождю ясно дали понять, что следующий такой номер станет для неё последним. Он не мог этого допустить, посему заключил сделку: правда о матери девушки — взамен на хорошее поведение.
Она добропорядочно исполняла свои обязательства. Целый год девушка вела себя безупречно: никаких попыток побега, никаких споров с соплеменниками, никаких происшествий с её участием. Он был так благодарен, что по просьбе её отца даже снял постоянную охрану, оставив лишь ту, что присматривала за ней, когда Дарина находилась недалеко от границ селения.
Однако, почти весь год она преследовала его, требуя правды, которую он никогда не должен был знать. Сначала это были лишь невинные просьбы, но со временем просьбы превратились в требования, а разговоры переросли в скандалы, выматывающие его душевно и физически. Тогда Кэл начал избегать девушку, надеясь, что ей рано или поздно надоест и она просто смирится.
— Это ради твоего же блага, — сказал он, пытаясь убедить скорее себя, нежели её.
— Отпусти меня, Кэл, — пробормотала девушка, опустив голову.
— Не отпущу, пока не поклянёшься и впредь не совершать глупостей, — строго ответил ей названый жених.
Его слова взбесили Дарину. Она посмотрела на него оскалив зубы, её глаза начали сиять ярко-золотым светом, а волосы вдруг начали вздыматься вверх. Кэл Элл замер, его глаза округлились, а рот широко открылся в шоке — он не понимал, что происходит с его невестой.
— Я сказала, отпусти меня!!! — закричала та нечеловеческим голосом.
В этот момент её тело окутала золотистая энергия. Эта сила, будто защищая хозяйку, яростно атаковала запястье Кэла. Вождь отпустил её руку, вскрикнул от боли и упал на колени — сила, не похожая ни на что, из того, что он видел раньше, сжигала его плоть подобно бушующему пламени. Он обхватил поврежденную руку и попытался подавить агрессивную энергию своей собственной. Когда ему наконец это удалось, девушки уже и след простыл.
— Чёрт! — проклинал Кэл. Он хотел было рвануть за невестой, но внезапно понял, что в доме не один.
— Что, милые бранятся только тешатся? — сказал вторженец, указывая на разбитый стол.
— Что ты здесь забыл, Сэт? — с раздражением обратился Кэл к незваному гостю.
Сэт был генералом спецподразделения, мастером скрытности и шпионажа, поэтому тот факт, что он умудрился подкрасться незамеченным не смутил Кэла, а лишь вызвал раздражение.
— А что, я уже не могу навестить младшего брата? — спросил Сэт с ехидной улыбкой. Он оторвался от косяка, подошёл к нему и протянул руку.
Братья были похожи друг на друга. Одинаковый вздёрнутый нос, одинаковые узкие миндалевидные глаза, одинаковая прямоугольная форма лица с чётко выраженным подбородком, даже одинаковый локон, спадающий на лоб. Отличал их рост, — старший, в силу возраста, был чуть выше, — шрам на правой стороне лица Сэта в виде трех неровных полос, да цвет волос и глаз. Если Кэл был голубоглазым брюнетом, как отец, то Сэт был сероглазым шатеном, как мать.
— Пф, — вождь фыркнул и отмахнулся от предложенной руки. — Не смеши меня. Я тебя совершенно не забочу, иначе ты бы не стремился ставить мне палки в колёса при каждом удобном случае.
— Это не одно и тоже, братец. Я всё ещё считаю, что ты не должен быть вождём, но это вовсе не означает, что я не забочусь о тебе, скорее даже наоборот.
— Что это должно означать? — Кэл распрямился и бросил грозный блик на брата.
— Не прикидывайся дурачком, Кэл, ты прекрасно знаешь о чём я, — Сэт скрестил руки на груди. — Ты болен. Во время приступов ты опасен не только для себя, но и для окружающих.
— Ты несёшь чушь, нет у меня давно никаких приступов, — Кэл отвернулся и начал убирать разрушенный стол.
Он сосредоточил взор на разрушенном столе и обратил его пеплом. Затем Кэл Элл топнул ногой, — несколько половиц оторвались от пола, а пепел исчез в фундаменте дома. Кэл топнул ещё раз, и половицы вернулись на законное место.
— Ну да, конечно, — Сэт закатил глаза на неубедительное отрицание братца. — Тогда объясни-ка мне, братишка, почему ты всегда сражаешься в одиночку? И не говори эту чушь про то, что твоя сила слишком велика, я прекрасно знаю, что наш ублюдок-отец научил тебя контролю, — Кэл напрягся. Он совершенно не хотел говорить или даже думать о своей болезни, но старший брат всегда знал, как надавить на больное.