Земля вокруг них понемногу покрывалась снегом. Деревья облачились в снежные шапки в нелепой попытке хотя бы так согреть свои голые ветви. Редкие белки, расположившиеся среди крон, медленно меняли цвет своих шуб, и их серый мех забавно топорщился, когда зверьки неожиданно оказывались в снегу. Во всей этой приближающейся зимней красоте могучий дуб в центре площади казался каким-то невероятным, словно был частью другого мира. Вопреки погоде и заморозкам его листья все еще трепетали на ветру, а густая крона походила на роскошную меховую шапку, из-под которой дерево как будто тихо смеялось над попытками зимы одолеть и его.
- Так что насчет воронов? – напомнила Кэтрин, когда молчание затянулось. Локи криво улыбнулся.
- Знала бы ты, сколько было хлопот, когда они влетали в трапезную и начинали клевать все, до чего могли дотянуться.
Девушка прыснула от смеха, поперхнулась кофе и закашлялась. Не сдержавшись, Локи захохотал, и Кэтрин, уже готовая разразиться тирадой, замерла, так и не сказав ни слова – уж слишком искренне он смеялся.
За все время их знакомства он редко был по-настоящему искренним. Притворство уже давно стало частью его самого, растворилось в его крови, и искренность давалась ему тяжело. Она видела, как временами он снова прячется за масками – сарказма, язвительности, порой даже грубости – а где-то за ними скрывает свои настоящие чувства. И все же временами он был собой.
Лукаво улыбнувшись, она подождала, пока он успокоится, и прищурилась.
- А теперь у меня действительно интересный вопрос.
- Неужели?
- Ёрмунганд. Прошу, не говори, что этот змей и впрямь протянулся сквозь всю планету, потому что Рагнарек уже был, а он никак себя не проявил.
- Ёрмунгандом звали моего ручного змея, которого в детстве мне подарила мать, – вкрадчиво ответил Локи. Девушка затряслась от беззвучного смеха. – Ваши мифы не имеют ничего общего с настоящими событиями.
- Еще недавно люди толком и об асгардцах ничего не знали и не видели их, – резонно заметила Кэтрин и хихикнула. – Так ты серьезно? Правда, ручной змей?
- Мне тогда было двенадцать, – пояснил мужчина. – Я зачитывался книгами о магии, о других мирах, а Фригга переживала, что за моей учебой у меня почти нет друзей. Тор всегда был среди шумной компании, веселился от души, а я… мне по душе были тихие вечера в кругу близких. Мать решила скрасить мое одиночество, – при воспоминаниях о Фригге Локи помрачнел, на его лицо набежала тень. Кэтрин неуверенно закусила губу.
- Должно быть, тебе ее очень не хватает, – осторожно сказала она.
За все их встречи он почти не рассказывал о матери, будто избегал этой темы, сводя все разговоры к брату, их приключениям и повествованиям о девяти мирах. Всякий раз, когда в разговоре звучало имя Фригги, Локи будто замыкался в себе, не желая делиться своими самыми ценными воспоминаниями ни с кем другим. Всего пару раз он упоминал о детстве рядом с матерью – да и то мельком.
Он задумчиво взглянул в небеса, проводил взглядом скрывшееся за облаками закатное солнце и только тогда ответил.
- Иногда мне кажется, что она все еще где-то рядом. Все так же слушает меня, что-то подсказывает – только незримо для меня. – Локи усмехнулся, опустив взгляд на свои сложенные руки. – Глупо.
- Какой она была? – рискнула спросить Кэтрин.
Локи долго молчал, воскрешая в памяти образ матери. Убранные в косы светлые волосы и добрые лучистые глаза, в которых, казалось, отражалась мудрость и душевность всех девяти миров.
- Она давала шанс каждому человеку, – наконец ответил мужчина. – Говорила, что каждый в этом мире может найти немного солнца и для себя, даже если все вокруг затянуто тенями. Умела слушать, как никто другой, и делала все, чтобы я не чувствовал себя нелюбимым, – он вдруг улыбнулся. – А еще говорила, что мне открыты тайны любой души, кроме моей собственной. Кажется, я тогда лишь посмеялся над этими словами.
- Должно быть, она была прекрасной женщиной, – мягко сказала Кэтрин. Локи не ответил, погруженный в свои мысли. – Моя мать придерживалась куда более строгих правил. Ей не нравилось, что у меня нет каких-то особых талантов, кроме острого ума. Но все же иногда она учила меня рисовать. Мы брали мольберты по выходным и уезжали за город, проводили там весь день, порой могли даже заночевать. Но до маминых пейзажей мне было далеко, – она коротко рассмеялась, заставив мужчину улыбнуться в ответ.
- Я помню, как Фригга учила меня создавать иллюзорные тайники. Это был один из первых уроков, совсем простенькое заклятие, а у меня никак не получалось спрятать в этот тайник мелкую монету. Мама все время подшучивала, пыталась заставить меня расслабиться.
- Получилось?
- Раза с семидесятого – да.
Девушка молча улыбнулась тихой, немного грустной улыбкой. Буквально кожей ощутив повисшее в воздухе напряжение, Локи смерил ее внимательным взглядом. Кэтрин прятала глаза и нервно теребила рукав куртки. Мужчина вздохнул.
- Что бы ты ни хотела рассказать – лучше начинай.
- Я не знаю, как… – призналась Кэтрин. Локи напрягся, но виду не подал, лишь длинные пальцы едва заметно дрогнули, медленно сжавшись в кулак. Помедлив еще мгновение, девушка все же подняла на него глаза. – Меня переводят в Америку. Послезавтра самолет.
Локи на мгновение замер, потом выдавил из себя улыбку.
- Полагаю, это следует понимать как твое повышение?
- Что-то вроде того, – тихо отозвалась девушка. Он молчал. – Скажешь что-нибудь?
- Скажу, что ждал этого момента. Вы, люди, слишком переменчивы. Вам отведено меньше времени, и вы постоянно что-то меняете – самих себя и все вокруг. Это у вас в крови.
Он поднялся, поправил свой зеленый шарф и бросил на нее внимательный взгляд. Кэтрин молча смотрела на него, думая о чем-то своем, и по ее лицу нельзя было прочесть, о чем же именно она в этот момент думала. Выглянувшее из-за облаков солнце ударило ему в глаза, оставив ее лицо в тени, и он зажмурился, а когда вновь открыл глаза, девушка уже стояла напротив него. Коротко подавшись вперед, она аккуратно и немного боязливо обняла его и так же осторожно отстранилась.
- Мне будет не хватать этих встреч. – Кэтрин через силу улыбнулась, а Локи вдруг подумал, что тоже будет тосковать по ней. – Надеюсь, твое пребывание на Земле все же будет более благополучным, чем ты думал месяц назад.
- Сомневаюсь, – усмехнулся Локи. Девушка смерила его задумчивым взглядом.
- Знаешь, я помню свои слова в нашу первую встречу. Ты, правда, лучше, чем хочешь казаться, и ты способен на многое. Тогда я лишь предположила, но теперь знаю наверняка. И ты не забывай об этом, ладно? – она смахнула скользнувшую по щеке слезу. – Спасибо тебе, за все.
Еще раз улыбнувшись на прощание, Кэтрин тихо развернулась и исчезла среди усилившегося снегопада, оставив Локи в одиночестве смотреть ей вслед. Он наблюдал, как она растворяется в полумраке, и, лишь когда она полностью исчезла, позволил себе тяжело вздохнуть.
- Нет… тебе спасибо.
- Лакей! Просыпайся!
Вздрогнув, Локи очнулся от приятного сна из воспоминаний, недовольно открыл глаза и покосился на усмехающуюся Валькирию. Девушка стояла возле стола и держала в руках стакан чая и сэндвич, завернутый в пару салфеток.
- Тебе что, так прозвище приглянулось? Другого не придумала? – вопросил мужчина. Брунгильда улыбнулась еще шире.
- Мне нравится твоя реакция. Так что как хочу – так и буду тебя звать.
Сдвинув на край гору бумаг и сложенные друг на друга книги, Валькирия поставила на стол бесхитростный завтрак и уселась в кресло, забросив ноги на подлокотник.
- Нашел что-нибудь?
- Ничего. Может, до Рагнарека что и было, но сейчас вот с этим, – Локи многозначительно обвел взглядом кипу книг, – искать что-либо бесполезно. И даже Стрэндж нам теперь не поможет.
- А про Амору? Тоже ничего?