Впервые после того, как дядя сказал, что Зуко должен быть коронован как следующий Хозяин Огня, он чувствует, что справляется.
***
Зуко с нетерпением ждал встречи со своими друзьями во дворце. Они приносят хаос, куда бы они ни пошли. Однако Нация Огня, гордая и серьезная страна, сможет с этим справится.
— Танцы? — прямо спрашивает Зуко.
Аанг вскакивает. Со своего места за столом Зуко не может разглядеть, находятся ли ноги Аанга на земле или он взлетел в нескольких дюймах от пола. Его невесомость перестала быть странной для Зуко еще несколько месяцев назад. Однако иногда он видит сбитые с толку лица дворцовых слуг, наблюдающих, как Аанг летает под потолками, словно на него не влияет гравитация.
— Это была одна из моих любимых вещей в Нации Огня. Каждый год там проводились грандиозные фестивали, — Аанг поворачивается на пятках и пытается сымпровизировать танец, раскачивая руки в воздухе. — Ставили десятки танцев. Все собирались вместе, чтобы праздновать, и повсюду были бы зажженные фонарики, и так много еды, и… А теперь люди в Нации Огня даже не знают, как танцевать.
— Я тоже не знаю, как танцевать, — говорит Зуко и останавливает готовящееся вырваться у него «и у меня нет никакого желания учиться».
— Но я знаю, — говорит Аанг, — и другие люди тоже должны узнать. Это часть вашей культуры, она не может быть полностью забыта.
Аанг все еще кружит по комнате, словно лепесток сакуры на ветру. Тот всегда такой подвижный, активный и заводит друзей везде, куда бы ни пришел. Он милый. Он открыт для всего мира. И так легко забыть, что он последний из своего народа, единственный оставшийся человек, который помнит культуру и обычаи. Некоторое знания остались в свитках и артефактах Воздушных Кочевников, которые пережили атаку магов огня и столетия мародерства, но большой пласт их культуры уже никогда не будет восстановлен.
Культура Нации Огня была… подавлена, он считает, что это правильный термин. Война навредила всем народам. Он до сих пор помнит Южное Племя Воды — усохшую деревню, состоящую из женщин, детей и пожилых, крошечную по сравнению с могучей силой Северного Полюса. По всему миру пролилась кровь. В сравнении с этим потеря Народом Огня танцев и фестивалей кажется такой маленькой, но Зуко все равно понимает, что это важно.
— Ну, — начинает он, — в государственной казне нет денег.
— Это не будет стоить дорого, — говорит Аанг. — И там можно будет поставить ларьки и продавать еду.
Зуко обдумывает это:
— Хм. Это может стимулировать людей к торговле.
— Нам понадобятся фонарики для украшения, но раз тут полно магов огня, то зажечь их будет легко. А убедиться, что все знают танцы, — это главная проблема.
— Со мной работают несколько экспертов в области культуры. Я предполагал, что они будут заботиться о сохранении традиций, таких как церемония коронации, но если мы хотим возродить старые танцы, то, возможно, я мог бы поговорить с ними…
Аанг наблюдает за тем, как он раскрывает свитки и бормочет себе под нос что-то. Улыбка расцветает на его лице. Он прыгает от радости, касаясь пальцами потолка:
— У нас будет вечеринка!
— Возможно, — поправляет его Зуко.
Но ничто не может унять энтузиазм Аанга. Он танцует по комнате, вызывая ветер каждым движением:
— У нас возможно будет вечеринка!
***
Фестиваль начинается поздним вечером. Продавцы установили ларьки, музыканты заняли свои места по городу, поэтому музыку можно было услышать, куда бы не пошел, а фонарики висели на веревках, омывая улицы мягким светом огня. Танцы будут позже. Мастера давно забытого ремесла будут учить людей легким движениям после окончания первого официального выступления.
Дядя вернулся в Народ Огня на фестиваль. Он установил небольшой магазинчик в нескольких минутах от центра города. Тот крайне удобный: шатер с низкими столиками и закромами для отдыха клиентов.
Крошечные огни плавают в воздухе, словно светлячки, достаточно низко, чтобы избежать легковоспламеняющихся тканей, задрапированных вверху, но достаточно высоко, чтобы не попасть в лицо клиентам. Точечная магия огня. Нужны годы, чтобы овладеть ей, но дядя управляет всем даже не потея.
Тот привлек лучших рабочих с кухонь дворца, не сказав об этом Зуко. Но все они все выглядят счастливыми, работая, угощая чаем и разговаривая с клиентами, поэтому Зуко не ругает дядю за самовольство.
Дядя перемещается между столами, проверяя клиентов. Люди находятся в блаженной неге от чая, от плавающих огней, от заразительной энергии фестиваля, и они еще больше расплываются от дружелюбного внимания дяди. Тот словно в своей стихии. И что-то теплое зарождается в груди Зуко, когда он видит дядю таким счастливым.
***
Зуко встречается со своими друзьями в магазинчике дяди через час после начала фестиваля. Он зарезервировал для них столик. Ткани скрывают стол, как занавес, отделяя их от толпы покупателей.
Аанг рассказывает ему о своих друзьях из Нации Огня, которых он пригласил на фестиваль. Он говорит, что они скоро приедут. Зуко не уверен, как Аанг сумел подружиться с кем-то, прячась на вражеской территории, и когда Катара и Сокка встревают, чтобы помочь рассказать ему эту историю, он все еще не уверен, что понимает.
Зуко смотрит на чашку зеленого чая, зажатую в ладонях:
— Что дядя заварил? Это не может быть просто чай, потому что я мог бы поклясться, что ты сказала…
Катара наклоняет голову, как будто думает, что Зуко соображает крайне медленно:
— Сапфира Огонь, да.
— Сапфира Огонь, — повторяет Зуко.
Сокка потирает верхнюю губу, будто закручивает невидимые усы:
— А я — Вонг Огонь, ее муж. Мы молодая семья из колоний.
— Вонг, — задыхается Зуко. Рядом с ним Тоф хихикает и стучит кулаком по столу.
— Реалистичные имена Нации Огня, верно, Зуко? — Катара смотрит на него прямо и совершенно невинно. Зуко знает, когда над ним пытаются пошутить.
— Как вас вообще не поймали?
— Эй, наша маскировка была великолепной, — говорит Сокка. — Мы всегда умели прятаться на виду.
— Знаете, — говорит он, — я сожалею о своем выборе в Ба Синг Се, но я отчасти рад тому, что мне не пришлось смотреть, как вы четверо притворяетесь гражданами Нации Огня. Я бы заработал язву желудка.
— А я думал, что мы молодцы, — искренне произносит Аанг.
— Сапфира Огонь, — повторяет опять Зуко.
— Имена были идеей Сокки, — говорит Катара, — но отыгрывая семью, мы до конца придерживаемся выдуманных личностей, какими нелепыми они не были бы.
Аанг фыркает и бьет локтем Катару, поэтому Зуко предполагает, что он пропустил целые месяцы возмутительного веселья, путешествуя по земному шару отдельно от них.
— Но реально. Сапфира Огонь. Как это вообще могло сработать?
— Хотелось бы, чтобы Зуко был там, — говорит Тоф. — Услышать его протестующий визг, когда Сокка придумает какое-нибудь дурацкое имя и ему. Услышать, как принц Нации Огня называет себя мистером Огонь. Просто бесценно.
Сокка продолжает поглаживать невидимые усы, затем щелкает пальцами и указывает на Зуко:
— Я знаю! Феникс Огонь. Старший брат Кузона. Мой старший сын.
— Черт, — хихикает Тоф.
— Сын? — говорит Зуко. — Я старше тебя.
— Хей, следите за своими словами, молодой человек. Я отшлепаю тебя, если придется.
Катара кладет руку Сокке на плечо:
— Вонг, будь терпелив с мальчиком. Ты знаешь, какой он чувствительный.
Тоф задыхается от смеха, согнувшись пополам. Губы Аанга сжаты, он пытается сдержаться, поскольку, по-видимому, он единственный настоящий друг Зуко за столом.
Он рад, что они не на улице, что люди не видят, как над их Хозяином Огня издеваются.
— Пожалуйста, перестаньте притворяться моими родителями, — говорит Зуко. — Это так неправильно.