Как бы ни воспринимались высшие силы, – безличным Абсолютом, Мировым Разумом, целым пантеоном богов или единственной Божественной Личностью – этические заповеди, в том числе касающиеся собственности и богатства, во многом совпадали. Это и неудивительно, поскольку в основе лежало «золотое правило», которое звучало практически одинаково в самых разных учениях. Считается, что впервые его сформулировал греческий поэт-философ Гесиод (VIII в. до н. э.), призывая «не делать другому того, чего не желаешь себе». Это же проповедовали восточные учителя мудрости, в частности Конфуций (Лунь юй, XV, 23). В Ветхом Завете это правило было преобразовано в заповедь деятельной любви: «люби ближнего, как самого себя» (Лев. 19, 18), которая стала в Новом Завете краеугольным камнем индивидуальной и социальной этики, распространяясь на все человечество. В Коране Аллах через Мухаммада обращается к людям: «Я не прошу у вас награды…, а зову лишь любить ближнего» (Коран, 42, 43). Впрочем, в Евангелии говорится и о нравственным минимуме: «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними» (Лк 6, 31). То же самое сказано и в Коране: «Не обижайте других, и сами не будете обижены» (Коран, 2, 279).
Таким образом, исходя из совершенно разных идейных предпосылок, основатели различных религий и духовных учений приходили своими, порой противоположными, путями к одному и тому же. Можно выделить несколько всеобщих, универсальных принципов социально-экономической этики, которые представляются особенно значимыми.
Первый заключался в признании духовных благ более важными, чем материальные. Это, конечно, не значит, что земное благополучие отвергалось. О нем молились с древнейших времен до наших дней. Большинство духовно-религиозных учений связывали его с благосклонностью богов. В данном случае речь идет об определенной иерархии ценностей. Все, наверное, помнят фразу, ставшую крылатой: «не хлебом единым жив человек». Ее говорит Иисус в ответ искусителю, который предлагал превратить камни в хлебы. Это – цитата из Ветхого Завета: «не одним хлебом живет человек, но всяким словом, исходящим из уст Господа живет человек» (Втор. 8, 3). Здесь говорится не только об определенной иерархии ценностей, но и, как следует из контекста, о том, что в конечном счете хлеб насущный (точнее условия для получения его) как и все необходимое подаются по воле Всевышнего. [8]
Тот же приоритет духовного над материальным проповедовали практически все духовно-религиозные учения. Так, древнегреческие философы были единодушны с Платоном в том, что высшим натурам «свойственны возвышенные помыслы», а не думы о «богатстве и всякого рода обеспеченности». [9] Один из них, Кратет, так выразил общую мысль:
Все, что усвоил я доброго,
мысля и слушаясь Музы,
стало моим;
а иное богатство накапливать тщетно.
Учителя Древней Индии и Китая по-своему развивали эту же идею. «Совершенный человек живет духовным!» – восклицал великий даос Чжуан-цзы. [10] И призывал довольствоваться малым, как и многие другие китайские мудрецы, которые учили: «Бедность не нужно гнать прочь. Прогоните обеспокоенность бедностью, и ваше сердце будет вечно пребывать в чертогах радости и довольства». [11] В своих проповедях Будда также часто говорил о том, что добро и милосердие – это единственная собственность, которую возьмет с собой смертный, уходя в мир иной.
Отсюда второй общий принцип: остерегайтесь попасть в духовный плен к богатству! Не будьте жадными и скаредными! Древнеиндийская Ригведа предупреждала: «На дороге, которая ведет к богатству, многие люди погибают». [12] О том же говорили конфуцианские трактаты: «Сладкое вино, приятные звуки, высокая кровля, резные стены – обладание даже чем-то одним из этого неизбежно приводит к гибели». [13] Для того чтобы этого не произошло, нужно уметь обуздывать свои страсти и желания.
Древнегреческие философы видели основную добродетель в чувстве меры. Сократ, развивая эту мысль, «не уставал напоминать», что «чем меньше человеку нужно, тем ближе он к богам», [14] а богатство и знатность «приносят лишь дурное». [15]
Наиболее радикально настроенные личности вовсе отказывались от собственности и богатства. Диоген, живший в глиняной бочке, называл себя нищим странником, лишенным крова, города, отчизны, и гордился своей свободой от материальных благ.
В Древней Индии многие в поисках истины уходили в непроходимые леса и там предавались аскезе. Так и царевич Будда Гаутама оставил все – богатство, власть, семью – и нашел просветление. К уединенной аскетической жизни, даже без самого необходимого, стремились его последователи – буддийские монахи. Обрести духовные сокровища, отказавшись от земных, старались даосские отшельники и библейские пророки, Иоанн Креститель и, конечно, христианские подвижники. «Именно потому, что общество процветало, строило соборы и дворцы и накопляло богатства, монашество ощущало духовную необходимость претерпевать испытания. И чем труднее были испытания, тем лучше это считалось в духовном смысле», – эти слова прот. Иоанна Мейендорфа применимы к жаждущим истины подвижникам, принадлежащим к различным духовно-религиозных традициям. [16]