Короче говоря: требование, которое можно (и то с оговорками) предъявить даже не всей исторической науке, а всей современной науке в целом, докладчик неправомерно адресует каждому представителю исторической науки.
Вслед за П.Ф. Преображенским А.С. Арсеньев говорит, что каждое историческое исследование не обходится без предварительной схемы. Это как будто бы аксиома. Логический исходный пункт есть в любой науке, есть он и в истории. Те, кто говорят, что нет науки без методологии, бесспорно правы. Но за этим начинается самое трудное и не бесспорное: в каком отношении методология находится к разным уровням и формам работы историка.
Мы знаем массу фактов, когда историки приходили к существенным частным результатам, имея в голове ложную тотальную концепцию исторического процесса. Мы знаем немало случаев, когда конкретное исследование не нуждается непосредственно в подобного рода концепции. Есть такие задачи, которые могут быть выполнены средствами обычной («антиисторической», по А.С. Арсеньеву) логики; есть ошибки, которые с ее помощью могут быть исправлены. Мы уже не говорим о требованиях добросовестности, честности в обращении с фактами, верности самому себе, которые не только составляют элементарный гражданский долг историка, но имеют непосредственное отношение и к самому процессу творчества.
Безусловно, решение наиболее сложных задач исследования невозможно вне рефлексии, а для рефлексии нужна действительно иная логика. И, очевидно, одна из задач философов состоит в том, чтобы побуждать исследователя к рефлексии. Если это так, то следует произвести своего рода отбор: для рефлексии надо указывать не всю «координату времени» (А.С. Арсеньев знает, что она уходит в бесконечность!), а какой-то конечный ее интервал. И еще: неужели буквально «каждый логический шаг вперед» уже требует рефлексии? Если это так, то наука не сделает… ни шагу вперед. Она поднимет ногу, чтобы сделать этот шаг, и будет опускать ее так долго, сколько длится рефлексия, т.е. бесконечно.
Рекомендацию относительно рефлексии в историческом исследовании А.С. Арсеньев дает на основе положения о двух формах логики: органической и механической систем, причем противопоставляемых почти абсолютно. (Правда, он формальную логику называет «необходимым моментом» логики диалектической. Но пафос доклада противоречит этому.) Поскольку логика механической системы – логика современного естествознания, то историческое исследование ни в коем случае не должно считать для себя образцом естественнонаучные работы. Более того, надо этому активно противиться, ибо естествознание распространяет везде свою логику. Здесь непонятно не только это обвинение естествознания в деспотизме, непонятно и противопоставление логики двух типов: «логики процесса» и «логики структуры». А где же диалектическое единство структуры и процесса? А где же структура самого процесса?
Пример логики механической системы в докладе имеется – эвклидова геометрия. Но почему аксиомы и постулаты – это «детали», а не исходные абстракции? Разве геометрия складывается из аксиом и постулатов так, как машина из деталей? Путь к постулатам Эвклида был долог. На этом пути декларировалось абсолютное различие между геометрией и арифметикой, с одной стороны, эмпирическим счетом и эмпирическим землемерием, с другой. Природа таких «деталей», как постулаты и аксиомы, оказывается в свете этого отнюдь не «деталеподобной». С другой стороны, в конкретной логической схеме всегда имеются относительно бесспорные «конструкции» – «детали», «части», «элементы» (пусть простит меня А.С. Арсеньев за «антиисторическую» терминологию). Любая всемирная история строится из «элементов», но, конечно, не составляется из них механически. Так же строится и всеобщая научная картина мира. Причем «кусками» являются здесь «блоки», взятые из современного естествознания, т.е. …из закрытых систем.
Этим мы хотим сказать, что доклад не дает развернутого представления о логике механической системы. Что же касается логики органической системы, то А.С. Арсеньев не привел, в сущности, ни одного ее примера. Существует ли она в современной науке? И в чем совпадает, и чем отличается (и так ли отличается) работа исследователя-физика и исследователя-историка? Научное творчество принципиально однотипно и по природе своей не поддается жесткой, в том числе логической, регламентации. Во всяком случае взаимосвязь научного творчества и теории (логики) – это большая и во многом открытая проблема.