В двух частях этой книги собраны лучшие рассказы Сергея Петровича Алексеева о царе Петре I и о генералиссимусе Александре Васильевиче Суворове.
«Рассказы о Петре Первом, Нарве и о делах воинских» – это первая часть книги. Читатель знакомится здесь с преобразованиями Петра I, с тем, как стремился он увидеть просторы страны более обширными, а людей – образованными и просвещенными. Рассказы «Чему молодые бояре за границей учились», «Аз, буки, веди…» повествуют о молодом поколении, забота о котором – одно из первейших дел Петра. Суров он был к тем, кто не хотел детей своих отдавать учиться, и к тем молодым из дворян, которые, учась за границей, старались от наук отлынивать, перенимали лишь внешние признаки заграничной культуры, теряли уважение к собственному Отечеству или даже позволяли себе польститься на чужое. Радетель Отечества, воитель и труженик, Петр I хотел видеть будущие поколения достойными преемниками славы России.
Знакомство с героем первой части книги Алексеев начинает внешним портретом, динамичным и лапидарным. «Взглянули солдаты – капитан бомбардирской роты. Рост у капитана громадный, метра два, лицо круглое, глаза большие, на губе, словно наклеенные, черные как смоль усы». Это царь Петр.
Исподволь, от новеллы к новелле раскрывается секрет успешной деятельности Петра, его государственной мудрости. Это мудрость человеческого знания и опыта, которые Петр смолоду не гнушается перенимать отовсюду. Это мудрость народа.
При всем своем уме и демократизме Петр остается царем, владыкой крепостнической, боярской, дворянской империи. Он не может не защищать свой строй, не подавлять народное недовольство самыми жесточайшими методами, не перекладывать основную тяжесть предпринятых им великих государственных усилий на народные плечи. При этом Петр, без сомнения, патриот России, и вся устремленность его государственных деяний – патриотическая…
«Рассказы о Суворове и русских солдатах» тесно связаны с преемственностью военно-патриотических традиций и обрисовкой характера великого русского полководца Александра Васильевича Суворова. «Ешь, ешь, получай. Да впредь не брезгуй солдатским. Не брезгуй солдатским. Солдат – человек. Солдат мне себя дороже» – так говорит Суворов в рассказе «Суп и каша», обращаясь к генералам, брезгливо относящимся ко всему солдатскому, будь то пища или что-либо другое. Для Суворова единство с солдатами – залог успеха в достижении военного превосходства.
В Суворове писатель ищет и отмечает прежде всего черты, которые позволяли ему одерживать победы с минимальной затратой человеческих сил и жизней. Эта суворовская наука эффективного руководства большими людскими массами может в значительной части быть воспринята сегодняшним читателем и как наука руководства вообще, как образец успешной государственной деятельности на основе безукоризненной компетентности и гуманистической заботы о непосредственных исполнителях.
Но, показывая суровую реальность, которая не разбирает, ребенок ли перед ней, взрослый ли, Алексеев как самый священный долг понимает обязанность взрослого оберегать детскую душу и детскую жизнь, хотя бы и ценой жизни собственной.
Именно в этой органической зависимости «детского» и «взрослого» миров – суть преемственности, залог продолжения и умножения человеческой культуры, роста добра на земле. Суворов ни в одном из походов не расстается со старой отцовской шинелью. Но когда шинель вместе с обозом попала к туркам и солдаты, видя огорчение любимого маршала, добывают эту шинель обратно, Суворов возмущается: «Людьми рисковать! Из-за шинелишки солдатские головы под турецкие пули!» В этом – весь Суворов: в гневе на поручика, который заставил солдат рисковать из-за него. И в трогательной радости, пришедшей на смену гневу: «Потом взял шинель в руки, глянул на потертые полы, на залатанный борт и вдруг заплакал…»
«Каждую свою книгу я переписываю по шесть-семь раз, – рассказывает С. Алексеев. – Работаю медленно, возвращаясь к тексту снова и снова. Стараюсь, чтобы в окончательном варианте не было никакой правки. Малейшее исправление или вставка заставляют меня переписывать рассказ заново. Долго раздумываю над тем, как начать, как кончить книгу. Стараюсь вслушиваться в фразу, добиваюсь ее музыкальности… Приступая к новой работе, обычно составляю план, но по опыту знаю, что план претерпевает изменения, и довольно неожиданные».
Да, нелегко быть писателем-историком, да еще излагать эту историю увлекательно и интересно, чтобы юный читатель поверил в существование героев твоих книг, поверил бы тебе как правдивому историку…