В этой реальности России пришлось в течение длительного времени сдерживать натиск сначала французских революционеров, а потом Наполеона, которые, не имея общей границы с Россией, уже в 1789 году обстреливали с моря Петербург и отправляли армады воздушных шаров бомбить Москву. Совсем иная ситуация сложилась в нашем мире, где в 1799—1800 гг. русская армия, «сдерживая натиск» французов, удачно вышибла их из Италии и с греческих Ионических островов, но не смогла удержаться в Швейцарии и Нидерландах.
Следующее «сдерживание натиска» началось боем 19 октября 1805 года у австрийского города Линца и закончилось миром, подписанным в прусском Тильзите 7 июля 1807 года. За прекращение «сдерживания» России удалось получить неплохие отступные. После Тильзитского мира ей достался прусский Белосток, формальное участие в войне с Австрией позволило получить Тарнополь, а самым выгодным оказалось нападение на воюющую с Наполеоном Швецию. Победоносно завершив войну с ней, Александр I пополнил свои владения Финляндией.
Подобное «сдерживание», за тысячи километров от своих границ, скорее напоминает защиту западных ценностей Соединенными Штатами в Ираке, и лишь третья война с Францией и ее вассалами, начавшаяся в 1812 году, носила с нашей стороны оборонительный характер. В ней наполеоновскую армию уничтожили почти полностью, что стало самым тяжелым, но отнюдь не первым поражением императора.
Первыми самостоятельно проведенными и неудачно закончившимися сражениями для тогда еще совсем молодого генерала Бонапарта стали бои с австрийской армией генерал-фельдмаршала Йозефа Альвинци, попытавшегося деблокировать осажденную французами крепость Мантую. Бонапарт решительно атаковал противника, но австрийцы в деле при Бассано 6 ноября 1796 года отбили его наступление и продолжили движение к Мантуе. Неудачей завершилась и повторная французская атака 12 ноября при Кальдьеро. Впоследствии, комментируя итоги этого боя, французский главнокомандующий писал: «Противник с основанием приписывал себе победу. Его аванпосты приблизились к Сан-Микеле, и положение французов сделалось действительно критическим»{7}.
Сокрушительный разгром Альвинци при Арколе 15— 17 ноября 1796 года и Риволи 14—15 января 1797 года, капитуляция Мантуи 2 февраля 1797 года и выход французской армии на ближние подступы к столице Австрии Вене затмили осечки у Бассано и Кальдьеро, но следующая кампания Бонапарта стала его стратегическим провалом. В 1799 году двинувшиеся из только что отвоеванного у Османской империи Египта в принадлежащую ей же Сирию французские войска были остановлены у обороняемой англичанами и турками крепости Аккра. Бои под Аккрой длились с 19 марта по 21 мая. Гарнизон под командованием правителя Дамаска Джаззара-паши и английского адмирала Сиднея Смита отбил три штурма — 28 марта, 25 апреля и 7 мая, а постоянно подвозимые британским флотом подкрепления сделали дальнейшую осаду невозможной. Французы отступили, попытка завоевания Сирии провалилась, а затем Бонапарту пришлось бежать из Египта, оставив там всю армию, которая в итоге капитулировала. Уже в конце жизни на острове Святой Елены Наполеон с горечью называл Аккру песчинкой, помешавшей ему дойти до Константинополя, а потом и до Индии.
Еще одно поражение поражение армия Наполеона потерпела 21—22 мая 1809 года от австрийской армии под командованием эрцгерцога Карла Габсбурга. Переправляясь через Дунай, дивизии наполеоновской армии были вынуждены по частям атаковать превосходящие силы противника, а разбушевавшийся Дунай, артиллерия австрийцев и запускаемые ими горящие плоты систематически разрушали мосты, препятствуя подвозу боеприпасов и подкреплений. В ночь с 22 на 23 мая Наполеон отступил, и, хотя потери обеих сторон оказались примерно равными, поле боя осталось за австрийцами. Лишь приведя армию в порядок, французы и их союзники смогли начать новое наступление, вторично перешли Дунай и 5—6 июля разбили эрцгерцога при Ваграме.
Являясь к началу Русского похода крупнейшим и самым успешным полководцем планеты, Наполеон неоднократно проигрывал сражения и сам это признавал. В отличие от гражданина Гундяева, который, возможно, таким образом пытается приукрасить победу России в 1812 году, но демонстрирует лишь собственное невежество.