За 384-й до слёз. Столько с ним пережили, на маршах километры намотаны сотнями, первый бой, все наши погрехи, всё на свою броню принял, и те прилёты РСЗО, что это мы подсветили, тогда ещё не понимая многого. Но он сделал всё. Он всё делал для нас. Мы его сохранили. Плохо, но как могли. Его восстановили, это точно, я знаю. Теперь он снова на фронте, снова изрыгает пламя и снова бережёт жизни, пусть и другого экипажа. Нельзя такое забыть. Его забывать. 384-й, обязательно увидимся, я найду тебя.
Не сгореть на работе
Все устают. Когда усталость накатывает сверх меры, теряешь концентрацию, перестаёшь замечать важное. Жизнь вокруг меняет краски на чёрно-белые. И серые. Больше всего начинает давить именно серость. Такое, ранее тебе нужное, становится крайне неприятным. И ты воображаешь себе, что мир рушится. Просто изнемогаешь от всеобщей несправедливости. Но на работе ты обязан думать о работе, а то сгоришь. Если от перегруза психанул, разбил монитор (ой! хулиган), это очень плохо, но не смертельно. А многие поймут и посочувствуют. Человек горит на работе! Глядишь, кто и рюмку коньяка нальёт. В танке же подлежит быть всегда сосредоточенным предельно. Особенно на ЛБС.
Мало ли какое у тебя настроение, всё равно нельзя дать танку сгореть ни на задаче, ни в ПВД. Поэтому про танк надо помнить всегда. И думать про него только как о самом важном, что есть. Без вариантов. Устал или нет — о танке сначала подумай, уже потом про то, поел ты или спать хочешь. И что у тебя болит, тоже не имеет значение. Тем более если на теле дырок нет, а болит только душа. На душе не спокойно? Залезай в танк, принимай координаты, заряжай, лечи хандру.
Нет, безусловно, главное — так это думать о задаче, которую экипаж обязан выполнить в установленный срок. Никого не интересует, можешь ты или не можешь и какие объективные сложности не позволяют поставленную задачу выполнить. Какие такие ещё препятствия? У тебя же танк! Разве тебе могут дать что-то больше и лучше? Зреет вопрос про экипаж. Ответ на него в том, что задачу нарежут под возможности танка, а не для умных и красивых. Так что заботиться экипажу нужно именно о своём танке, это и есть самый верный и правильный путь — и для выполнения задачи, и вообще.
Полный БК куда ценнее сухпайка. Без БК до обеда экипаж вряд ли доживет. Без сухпайка терпеть можно долго, пробовали, знаем. Без воды, это, да, плохо.
Вода необходима. И сигареты. Не так, как БК и керосин, но тоже очень-очень. Загрузить полный БК в танк, оно как раз больше тонны перекантовать. Экипажу важно уложиться минут за тридцать. Поэтому понятия «устал» и «не могу больше» как категории отсутствуют. Какое же удовольствие снаряды в танк загружать, когда разрывы далеко, больше километра. И бодрит, и мотивирует бегать без остановки: все понимают, быстрота передвижений позволит не сгореть на работе. А как ещё? Точно знаешь, квадрик, он всегда где-то рядом. «Зоркий глаз» как только картинку срисует, огонь перенесут по приоритетной цели, по танку. И уже всё, надо рвать с места, на нычку успевать.
Ехать. Ехать. Чтобы ехать, ты про танк подумал? Следи, кабы баки не были сухими. Танк не утолкаешь. Мечта есть, танковая — всегда на пункте пополнения в наличии топливозаправщик должен быть. Счастье это экипажам, они про «задачи выполнять» только бы и грезили. Подъехал, две минуты — и баки полные. Иначе приходится другим спортом заниматься, наперегонки керосин таскать. Керосин Т–80 кушает, и кушает его много, так что полторы тонны литров, помимо той тонны, что БК, но теперь керосин вёдрами. Это полдня соревнований, кто вперёд. И классно, если не во время «осадков». Если бы хотя бы да без «осадков», то пусть и три тонны. Три не войдёт в баки, но без «осадков» всё равно лучше. Под обстрелом не очень с керосином побегаешь. Но здесь смотреть нужно, какая задача, бегаешь и под «осадками», если штурмов прижали, и они за твой танк молятся.
Штурмы, которым на передке с той стороны в лоб танк с крестами вышел и прямой наводкой их в землю вбивает, трудно им, горят на работе. Они в таком раскладе вгрызаются в грунт глубже и глубже, как могут, поближе к центру планеты стараются. При этом слова вспоминают разные, и не только матерные. А что, они переживают, что свой танк ещё не приехал. А кто-то и радуется, что всё равно скоро приедет и будет ответка по мрази из зверинца. И все в эфир, все в эфир, требуют побыстрее большую коробочку и арту им дай. Эпитеты подбирают забавные, но сам танк ругать никто не мыслит. Экипаж танковый, что медленно бегает, загружаясь и баки заливая, их без вариантов по полной склоняют, хотя, конечно, пока те на передок не выскочили. Но никто и ни за что непосредственно сам танк плохим словом поминать не будет. Ну не должен.