Особенно важно для КТ грамотно объяснить своему экипажу полученную от командиров задачу. Задача, она такая штука, она задумывается в высоких штабах, но пока доедет до комроты, становится такой интересной, что всем сразу хочется её выполнить. Поэтому довести её до экипажа чуть менее вдохновляющим образом — вот задача КТ. Если задачей чересчур вдохновиться, экипаж и без КТ сразу рванёт всё делать. А сразу нельзя, потому что только ты побежал исполнять, всё — эту задачу уже догоняет новая, ещё более вдохновляющая. А так может получиться, вполне даже, что экипажу новую задачу нужно работать в совсем другом месте, куда более занимательном и весёлом. Вот чтобы экипаж не разрывался между разными задачами, и должен КТ найти слова правильные, всё заранее объясняющие, а произнести их своему экипажу торжественно. Про то, как это делать, в «Памятке командира 23Т01» всё сказано, но зашифровано сильно.
КТ знает все особенности у всех задач, поэтому умеет своё вдохновение сдерживать и не бежать впереди других, выполняя все задачи подразделения на неделю вперёд, нагребая на свой экипаж всё самое завлекательное. Для этого выбор позиции и тропинок в отстойник ныкаться в задачах не прописывают, а секретным образом КТ внушают. А как хотели? Ничего в армии без ведома вышестоящих происходить не должно, поэтому отцы командиры и внушают КТ на расстоянии важное, но не высказанное, иначе задача выполнится криво. А что это тогда за экипаж, что задачу нормально выполнить не в состоянии? Одно слово — никудышный экипаж это, позор для КТ.
Так что настоящим КТ быть сложно, ответственно, но всем так хочется.
Танк любить
Танки любят все, здесь даже спорить не о чем. Больше всего танк любит его командир. Иногда командир со своим танком ругается. И это так мило. Даже если грубо ругается. Вот колдует экипаж над движком день, ещё день, а движок, зараза, обороты не набирает или не держит. Это танк так обиделся, разговаривать не хочет. Голос у себя он выключил и молчит движком своим. Обороты низкие еле-еле выдаёт, значит, недовольство своё выговаривает, ворчит. Ну что этой шлёндре надо! Уже мехвод сдался, ушёл. Пусть идёт. Не мехвода, шлёндру надо успокоить. Поговорить с танком по душам. Командир садится на броню и спокойно, вкрадчиво начинает. Про себя рассказывает, про дом, жену, детей. Про звёзды может, если романтик. Стихи почитать. И необязательно стихи про танки, вообще стихи. Завтра всё нормально заведётся.
Танки грязи не боятся, но чистоту любят. Поэтому, когда птички сверху гадят, воспринимают танки такое непотребство как презрение к мощи своей неимоверной. Такого неуважения к себе танки не переносят. Могут прямо на задаче отказаться работать. В отместку. Высокие командиры, они про обиды танковые много знают, приказали всем экипажам полка к машинам с особым почтением отнестись, с подношениями прийти, красоту всякую навесить. И давай каждый экипаж свой танк украшать решётками и сетками маскировочными. Кто-то даже корой дерева ствол пушки обклеил. Стоит танк в укрытии под ветками заваленный, только как бы бревно торчит. Птички летают, не видят куда гадить, забавно, весело танку. Всем обходительность нравится, и танкам тоже. Не нужно их обижать, пусть красивыми будут. Хоть у каждого экипажа и своё представление о танковой эстетике, но точно все делают всё, чтобы их танку не стыдно было перед другими, чтобы не сгорел он от этого стыда на работе.
Танк — вещь страшная. А когда танк в гневе, то вообще ужасная. Это кажется, что машина выходит на позицию под рёв мотора и всё вокруг содрогается. На параде мостовая содрогается. В лесополосе «бегемот» выходит на позицию практически беззвучно, его почти не слышно. Когда выстрелы да разрывы пошли, только тогда пехота понимает, кто пришёл на работу. Реактивные прилёты хорошо слышно: как засвистело, три секунды у тебя определиться, что ты хочешь. С танковым выстрелом сложнее в этом плане. А когда пехота прямо глазами видит, что к ним выкатило, про такое они только матерными ругательными словами могут восклицать. Танк напротив, в прямой видимости, только у ПТУРщика могут быть искорки удовольствия, если опытный и заранее не обделался, но с уже повоевавшими у танка своя романтика, что тоже любовь, хоть и другого рода.
У штурмов почтение к танкам в полной мере присутствует. Когда ненависть, она всё равно про любовь в конечном итоге. С какой стороны «большая коробочка» работает, такая и любовь. Чёрная или в радость. С той стороны вышел танк, совсем хреново, но это не значит, что штурмовики перестают танки любить. Пришёл ты по их зову на своём танке, сжёг вражину, что с землёй их перемешивал, — вот любовь к танкам у штурмов во всей красе расцветает. Так что твой танк не только экипаж, вся пехота теперь обожает.