– Ты сама проницательность, – пробормотал Локи. – Нельзя ли теперь удалить с моего тела эту нелепую тушу?
– Пожалуйста, – сказал Вольштагг и медленно поднялся на ноги, не упустив возможности несколько раз придавить Локи, чтобы оставить в его памяти пару неприятных мгновений. Пусть покровитель коварства и не имел отношения к пропаже яблок, вряд ли его можно было счесть невинной овечкой.
Неловко встав, Локи демонстративно отряхнул одежды.
– А теперь, если вы позволите, я бы...
– Э нет, – перебил его Фандрал. – Боюсь, Локи, твое присутствие требуется в тронном зале.
Локи медленно выдохнул:
– Разве мы не прояснили обстоятельства? Я – жертва наших несчастий, а не их причина.
– И все же, – не отступал Огун. – Балдер ранен и пока остается в Норнхейме, Тор и Сиф тоже пока восстанавливают силы. Один просит помощи у всех, кто способен встать на защиту Асгарда. Даже у тебя.
– К тому же тут замешана магия, – добавил Вольштагг. – Ты ведь разбираешься в таких делах?
– Вы запамятовали, что это Один засадил меня под замок? – Локи все еще надеялся избежать встречи с отчимом.
– Нет, мы помним, – с ухмылкой ответил Фандрал. – А еще мы помним приказ Одина. Привести тебя к нему. Идем, надо торопиться.
После того как Троица Воинов отправилась выполнять задание, а Хеймдалл вернулся на пост, Один позволил Придворной целительнице провести осмотр. Она сказала, что мышцы в его спине напряжены, а затем нанесла мазь – поясницу Всеотца обожгло, но и облегчение он почувствовал сразу. Целительница уверила его, что от ее лечения мышцы расслабятся, но посоветовала не напрягать спину лишний раз.
– Боюсь, это проще сказать, чем сделать, – с горькой улыбкой проговорил Один.
– По меньшей мере, стоит постараться, – ответила ему целительница. – Между прочим, вы больше прислушиваетесь к моим советам, чем Тор и Сиф.
– Неудивительно, – сказал Один. – Они воины. Для них нет ничего важнее, чем владеть своими силами.
– Может, и так, – согласилась целительница. – Но где сыскать воина более великого, чем сам Один?
Всеотец довольно хохотнул. Его врачевательнице дозволялось видеть более мягкую, заботливую ипостась властителя Асгарда, почти недоступную взорам других подданных.
– Когда-то, – снова заговорил он, – это, может, и было правдой. Но времена, когда я вел в бой армии Асгарда, давно миновали. Я – король, а место короля на троне, не на поле битвы. К тому же я успел оценить преимущества сидячего образа жизни.
– Не сомневаюсь, – сказала целительница, собрала мази и снадобья и приготовилась выйти из зала.
К Одину вбежал паж.
– Властитель, сестра Аморы, Лорелей, просит аудиенции.
Всеотец удивился. Раньше Лорелей никогда не просила о встрече с ним.
– Пригласи ее, – скомандовал он, распираемый любопытством.
Пожелав Придворной целительнице здоровья, Один принялся ждать гостью. Наконец в зал вошла женщина в накидке с капюшоном, скрывающем лицо.
– Говори, Лорелей. Что привело тебя к трону Одина?
Волшебница упала на колени и склонилась к полу.
– Всеотец, молю о вашем прощении! Я совершила тяжкую ошибку!
Один знал, что Лорелей владеет магией. Конечно, она была слабее старшей сестры, но и ее силами пренебрегать не стоило. Правитель Асгарда мягко проговорил:
– Встань, Лорелей. Говори. Расскажи мне, что это была за ошибка?
– Я возвращалась ночью из таверны, и вдруг на меня напал неизвестный мужчина. Я не знала его имени или причин его ярости. Он закрыл мне рот и прижал руки, чтобы я не смогла прочитать или сотворить заклинание.
– Этот незнакомец не объяснил, почему напал? – переспросил Один.
Лорелей покачала головой.
– Нет, этого я не знаю. Но он не успел причинить вред – меня спас ледяной великан!
Один нахмурился.
– Очень... странное поведение для выходца из Йотунхейма.
– Я подумала о том же и готова была защищаться, но он не последовал примеру незнакомца. Как выяснилось, ледяной великан пришел ко мне с просьбой и поспел как раз тогда, когда на меня напали. Он надеялся, что я не откажу ему в обмен на спасение.
– И что же, ты согласилась?
Лорелей не поднимала глаз, капюшон и огненные локоны по-прежнему скрывали ее лицо. Затем она стыдливо отвела взгляд в сторону.
– Да, властитель. Простите меня, но я бы погибла, если бы Тьяцци...
Один резко выпрямился.
– Так это Тьяцци тебя спас?
Лорелей рискнула поднять взгляд на Одина. Он заметил, что на лице у нее необыкновенно много морщин.