– Спасибо, Сиф, – проговорил Один.
Хильде поморщилась.
– Всеотец, я не Сиф.
– Что? Да, разумеется. А как, говоришь, тебя зовут?
Хильде тяжело вздохнула.
– Давайте я отведу вас в тронный зал.
– Пожалуй, – согласился Один. – Советник хотел поговорить о каких-то делах в кухне.
Хильде подумала, не поправить ли его, но решила, что не стоит. Ее брали сомнения, что Всеотец еще помнил, что только что сказал, не говоря уж о беседе, которую они вели с советником по поводу провизии.
Девушка надеялась, что ее отец, Фандрал и Огун в скором времени вернут яблоки. Ей становилось все яснее, что без плодов Один не сможет править Асгардом.
Глава шестая
К радости Огуна, им всем удалось выбраться из Цитадели Утгарда по намеченному им пути. Медлительность Вольштагга вряд ли могла им помешать – продвигаться нужно было тихо и незаметно, чему не способствует скорость. Увесистый воин к тому же любезно не докучал говорливостью.
Фандрал с облегчением узнал, что лошади дожидаются их, привязанные к дереву. Потерять Гулльтопра, самого резвого из коней, на которых приходилось ездить Фандралу, было бы очень обидно.
Вольштагг же был доволен, что мешок с припасами все так же покачивается у седла его коня. Пожилой воин успел основательно проголодаться.
Огун забрался на своего скакуна, Кольра, и обжег Вольштагга раздраженным взглядом.
– У нас нет времени ждать, пока ты набьешь брюхо.
– Ну как тебе не стыдно, Огун, – пожурил его Вольштагг, суя в рот вяленое мясо. – Заговаривать зубы пустоголовому великану – очень тяжелая работа.
– Вообще-то все самое сложное досталось мне: найти вас, проскользнуть мимо гигантов, придумать план побега и опрокинуть Руггу.
Проглотив мясо и принявшись за большой сочный плод, Вольштагг возразил:
– Но если бы не мое красноречие, король наверняка бы заметил, как ты бегаешь по залу.
– Сомневаюсь.
Фандрал покачал головой.
– Друзья, важно ли все это? Главное, что мы наконец освободились, и сейчас не время мешкать. От нас зависит судьба Асгарда, нельзя подвести наш народ!
Следующий фрукт Вольштагг заглотил целиком.
– Ты прав, друг мой. Думаю, мне пока хватит. – Воин неуклюже взгромоздился на своего коня. – В путь!
Воины двинулись по окраинам Нидавеллира, и даже там до них доносился дым гномьих плавилен. В великой кузнице когда-то выковали Мьёльнир, как и другое легендарное оружие.
Фандрал и Огун с облегчением заметили, что Тяжеловоз и правда не отстает от Кольра и Гулльтопра.
– Я же говорил, – с ухмылкой сказал Вольштагг в ответ на замечание светловолосого Асгардца.
– Да, но, кроме того, ты говорил, что единолично расправился с троллями и великанами Хрунгнира.
Вольштагг небрежно махнул рукой.
– Всего лишь чуть-чуть приукрасил, чтобы обвести короля Руггу вокруг пальца. В таких обстоятельствах мне скромность только мешает.
Фандрал рассмеялся.
– Да откуда же тебе знать, что такое скромность, дорогой друг? Слишком уж нечасто ты ее проявляешь.
Спустя почти час Асгардцы обогнули Нидавеллир и вступили в Лес Сигурда.
Фандрал почувствовал усталость своего коня.
– Как вовремя мы достигли чащи. Гулльтопру как раз необходимо передохнуть.
Огун кивнул.
– Пока пойдем легким галопом.
– Надеюсь, недолго? – Вольштагг похлопал скакуна по боку. – Тяжеловоз сейчас бы бросился во всю прыть, только бы быстрее доставить Льва Асгарда к месту схватки!
Огун без выражения проговорил:
– Вряд ли «быстрее» вполне точно описывает, как Вольштагг приступает к делу.
– Однако про то, как он добирается до обеденного стола, это можно сказать.
– Друзья, ну неужели вы еще не поняли? – со смешком принялся объяснять опытный вояка. – Секрет жизни – это скорее бросаться и в бой, и к обеду, ну и окунаться в любовь, и...
Губы Фандрала насмешливо искривились.
– Нет, в бой, конечно, лучше бы побыстрее, но вот любовь? Я бы сказал, тут торопиться не стоит.
Вольштагг насмешливо процедил:
– Неудивительно, Фандрал. Это пока ты не женат.
– Да и желания у меня такого нет.
Вольштагг снова усмехнулся.
– Может, тебе и по душе холостяцкая жизнь. Но вот что я скажу. Ни вкусная еда, ни лязг мечей не сравнятся с теплом, которое разливается внутри, когда я возвращаюсь в уют своего дома. Каждый день я живу лишь тем, что дома меня ждут Гудрун и наши дети.
Фандрал и Огун переглянулись.
– Огун, ты заметил, каким низким голосом произнес эти слова наш друг?
– Верно, Фандрал. Похоже, голос Увесистого воина звучит выше, когда Вольштагг дает волю фантазии, и ниже, если его слова идут от сердца.