Но хотя Ёрд его выносила, вырастила его именно Фригга. Одина нельзя было назвать слишком заботливым отцом, хотя бы по той причине, что обязанности Всеотца отнимали у него приличную долю времени. И очень часто необходимость быть честным и суровым правителем для всего Асгарда сдерживала проявления его любви к сыну.
Так что именно Фригга заботилась о Торе. Кормила и одевала его. Рассказывала истории: об Одине и его братьях, Вили и Be; о победе его отца над Лафеем, закрепившей превосходство Асгарда над ледяными великанами; о ее собственном браке с Одином, объединившем асов и ванов под знаменем Асгарда.
Это Фригга обрабатывала раны непокорного ребенка, который вечно влипал в неприятности – благодаря как собственному упрямству, так и пагубному влиянию своего названого брата.
Это Фригга утешала Тора, когда он грустил, смеялась вместе с ним, когда он был счастлив, и помогала ему, когда он пребывал в растерянности. Она научила Тора читать, она научила Тора думать и, что, пожалуй, было важнее всего, она научила Тора состраданию. Ибо пока Один учил сына тяжелым решениям, которые надлежит принимать правителю, именно от Фригги Тор научился взвешивать эти решения на понятиях добра и заботы.
Это Фригга никогда не признавала своих заслуг в защите границ Асгарда – их родина была со всех сторон окружена врагами. Она никогда не признавала себя одним из лидеров Асгарда, хотя регулярно играла роль лидера, в том числе и сегодня. Она никогда не уклонялась от ответственности, но никогда не принимала полагающуюся с ее ролью власть.
Физической силой и властью над бурей Тор был обязан Одину. Но быть героем его научила Фригга.
И сейчас громовержец чувствовал, что подвел ее. Да, Тор и остальные справились с ледяными великанами, но Хрунгниру удалось улизнуть, и его побег запустил в действие цепь событий, которые привели к пленению Фригги.
В битве против троллей Тор взял на себя ответственность разобраться с Бауги, так как именно Бауги был лидером троллей. Но в сражении против ледяных великанов бог грома позволил другим оказаться у него на пути, и Хрунгнир улизнул. Вместо того чтобы сосредоточиться на предводителе, Тор решил справиться со всеми великанами. Он должен был оставить остальных противников на откуп своим товарищам, а сам заняться Хрунгниром, как сделал в бою с троллями, но могучий удар дубины Задиры разозлил громовержца.
В юности Тор регулярно позволял норову взять над собой верх. Локи тогда постоянно пользовался этим, чтобы спровоцировать брата то на одну глупость, то на другую. С возрастом норов вкупе с физической силой и мощью Мьёльнира превратился в высокомерие. Именно это заставило Одина превратить Тора в человека, калеку, лишить памяти и запереть в Мидгарде, бок о бок со смертными – он пытался научить сына смирению.
И хотя бог грома хорошо усвоил урок, временами он позволял высокомерию снова брать над собой верх. Он считал, что сможет справиться с ледяными великанами самостоятельно. А вместо этого ему следовало предоставить своим друзьям разборки с остальными, взяв на себя Хрунгнира.
Он позволил Хрунгниру сбежать. А Фригга заплатила цену за его высокомерие.
Судя по рассказу Гудрун, Фригга намеренно вступила в схватку с Хрунгниром, стараясь дать жене Вольштагга и детям Асгарда время добраться до безопасного места. Именно такую самоотверженность Тор пытался найти в себе каждый день.
Сегодня он потерпел неудачу. И этого он так не оставит.
Наконец Тор прибыл в Йотунхейм и сразу заметил крепость Хрунгнира. Это была довольно хлипкая постройка, и бог грома почувствовал разочарование. Он вспомнил величественные залы Утгарда-Локи, Имира, да даже Лафея, ставшего первой жертвой Мьёльнира, – прежде чем подарить молот сыну, Один сам пользовался его силой.
То были залы, достойные лидера. В отличие от этого. Крепость Хрунгнира едва тянула на звание жилой постройки. Тор осознал, что репутация Задиры во многом основывалась на скорости Голдфакси. Он начал подозревать, что со временем великан и сам стал напоминать своего жеребца, в особенности его задницу.
Затем громовержец увидел великанов. Все они собрались вокруг какой-то статуи.
Приближаясь к земле, Тор обнаружил, что статуя движется, и понял: это каменные доспехи. Из прорези шлема виднелось лицо Хрунгнира.
– Так-то ты меня встречаешь, Хрунгнир? Укрывшись каменной одежкой?