Чего пару секунд она уже скрылась из виду.
Словно пугливый заяц ускакала.
Неужели у неё такая боязнь людей…
Сэнгоку так боится старшеклассников?
Ханэкава это не Сендзёгахара, но я даже представить их не успел… думал пригласить Сэнгоку прийти на фестиваль, но, похоже, она не сможет находиться в таком скоплении старшеклассников…
— Арараги-кун, — через какое-то время проговорила Ханэкава. — Я немного огорчена…
— Ага…
Так умчалась, только взглянув на лицо. Какой бы великодушной и доброй Ханэкава ни была, такие мысли простительны, меня это никак не касается, но всё же я чувствую вину.
— Ты разве не вышла раньше?
— В коридоре меня задержала Хосина-сэнсэй.
— Понятно.
Наша классная Хосина-сэнсэй.
Ханэкава её любимица.
— Э-эм… как-то поздновато представляю.
Не поздновато, а слишком поздно.
Самой-то её уже нет.
— Подруга сестры, о которой я вчера рассказывал. Второй класс средней школы, Сэнгоку Надэко.
— Хм-м… а да, я хотела спросить. Арараги-кун, та змея. Что с ней стало?
Всё-таки заволновалась.
Я рассказал не до конца.
— Более-менее нашли решение. Всё-таки без Ошино никуда.
— Хм-м. Не очень хорошо понимаю, но такое скоростное решение. Только вчера начали и уже управились.
— Ну не прямо так закончили… но похоже на то. Она хотела поблагодарить меня с Камбару, потому ждала здесь. Признателен такому старанию.
— Нехорошо так говорить про человека, который пришёл поблагодарить, Арараги-кун.
— Нет, это фигура речи… — начал оправдываться я. Но остановился. — Ну, ты права. Плохо выразился.
— Вот и правильно.
Ханэкава удовлетворённо кивнула.
Такое чувство, будто как зверюшку приручает.
— Она очень милая. Сэнгоку-тян? Сэнгоку Надэко-тян, значит. Судя по форме она из средней школы, в которую ты ходил, Арараги-кун.
— Всё-то ты знаешь.
— Я не знаю всего. Только то, что знаю.
— Эх.
Ну, столько-то знаешь.
— Но вот же, Сэнгоку-тян невероятно застенчивая…
— Ага… Скромность такая, что не может купить разогреваемой еды в супермаркете, потому что боится отвечать на вопрос «Вам разогреть?»
Впрочем, это просто моё мнение.
Гадости нисколько не собираюсь говорить, просто в шутливой манере немного оправдал её стремительное бегство.
— Аха-ха, Сендзёгахара-сан, Камбару-сан, Маёй-тян, ты в последнее время сдружился со столькими милыми девушками, Арараги-кун.
— Чего ты говоришь. Все эти Сендзёгахары-сан, Камбару-сан и Маёй-тян, это просто три человека. Не прибавляй тут ничего другого.
— И нет ничего другого?
— Нет, конечно, — решительно сказал я, но это ложь.
По крайней мере, есть ещё одна.
Ханэкава Цубаса.
Ты.
— М-м? Что?
— Да нет…
С другой стороны, если лично сказать Ханэкаве про милую девушку, всё закончится обычным обвинением в домогательстве… не нужно предоставлять неблагоприятные для себя сведения.
— Кстати, Арараги-кун.
— Что такое?
— Ты ведь говорил у тебя какое-то дело сегодня? Поэтому так быстро сходил вернуть ключ… Неужели твоё важное дело это разговор с миленькой среднеклассницей, Арараги-кун?
— Нет.
— Арараги-кун, ты всё больше погружаешься в пески пикапа.
— Да нет же…
Мне это только проблем добавит…
Сама должна понимать.
— До этого я скрывал, но сейчас расскажу, чтобы развеять недопонимание: моё важное дело касается Сендзёгахары. Рассказать не могу, неловко очень.
— Сендзёгахара-сан… значит.
На лице Ханэкавы выступило сложное выражение.
Как староста она должна иметь довольно обширные замечания к однокласснице, которая ссылаясь на поход в больницу уходит домой, нисколько не помогая в подготовке, когда культурный фестиваль уже на носу. Конечно, не знаю как раньше, но сейчас слабость и нездоровье Сендзёгахары — это ложь, и, наверное, Ханэкава поняла, что это всё вранье. Чувствую, Сендзёгахара подошла к пределу беспечности…
— Хочешь расскажу интересные слухи?
— Какие это? У меня одни только неинтересные.
— Сендзёгахара странно сдружилась с Арараги.
— У…
— Арараги плохо влияет на Сендзёгахару.
— У-у…
— Вот.
— У-у-у…
Что же такое.
Слухи?
— Только что Хосина-сэнсэй спросила, не знаю ли я чего.
— У-ух…
Необоснованные слухи.
Но хоть и неприятно, злости не чувствую… в некоторой степени это правда, по крайней мере, понимаю чувства тех, кто говорит такое.
— После она спросила, не видела ли я, как в воскресенье Арараги и второклассница Камбару гуляют, взявшись за руки.
— Ох.
Это правда.