Более подробную информацию Вера Львовна получить не успела. Когда она завела речь о родителях девочки, к советам которых тоже не плохо прислушиваться, пациентка вдруг вскочила с кушетки и направилась к двери. Вера Львовна попыталась ее задержать. Сначала голосом, потом мягко взяв под локоть. Реакция девочки была стремительной и неожиданной. Детская рука схватила с полки острые ножницы и со всей силой вонзила их в бедро врача. Ткань халата смягчила удар, но не остановила его. Алая кровь брызнула на белый кафель пола. Вера Львовна вскрикнула и, отпустив девочку, зажала рану рукой. Ученица быстро выскользнула из кабинета.
Этот случай разбирался на внеочередном учительском совете. До милиции дело решили не доводить. Предложение Веры Львовны свернуть школьную радиосеть — передать на рассмотрение дирекции.
Вернувшись в свой кабинет, хромающая, Вера Львовна первым делом демонтировала радио. Она с наслаждением оборвала провода и бросила пластиковую коробку на подоконник. Теперь Вера Львовна чувствовала себя безопаснее. Осталось тоже проделать со всеми классами в школе.
Директор не разделяла точки зрения врача, что эпидемию угрюмости можно остановить, свернув школьную радиосеть. Это казалось безумием. Но поскольку Вера Львовна пригрозила обратиться в соответствующие инстанции, а школе не хотелось привлекать лишнего внимания к возникшей проблеме, с врачом согласились.
В понедельник закрыли школьный радиоузел. Во вторник учитель труда стал снимать радио репродукторы. Ребятам объяснили, что это временная мера, и сеть закрывается на профилактику. В среду стали отмечаться случаи посещения учениками мужского пола женского туалета. В четверг Вера Львовна лично сняла в этом туалете последнее радио. В пятницу был зафиксирован первый случай самоубийства.
Девочка повесилась на шарфе, завязанном за перила лестницы. Она висела между первым и цокольным этажами, немного не доставая до ступеней ногами. Ее бледное лицо не выражало ни предсмертной боли, ни ужаса. Только слегка вылезший между зубами синий язык делал ее спокойный облик зловещим и мрачным. Вера Львовна сразу узнала девочку. Девочка, разговаривавшая с радио, девочка с ножницами.
Придя на работу в понедельник, Вера Львовна заметила присутствие в школе большого количества людей в милицейской форме. Побывав в учительской и послушав разговоры, врач выяснила причину интереса компетентных органов. За выходные трое учащихся школы покончили с собой. Они расстались с жизнью, не объяснив причин, не оставив записок. Еще двое пытались совершить суицид, но были остановлены. Случай до сих пор небывалый.
Вера Львовна не хотела поверить, что она в чем-то совершила ошибку. Она вошла в свой кабинет, мысленно убеждая себя, что все делала правильно и спасла от страшной участи множество детей пусть даже ценой жизни нескольких обреченных. В этот момент и раздался голос. «Ты поступила плохо. И ты будешь наказана. Так вот, доченька.» Голос был хрипловатый, низкий, и доносился со стороны окна. Вера Львовна застыла, как вкопанная, пораженная внезапным приступом страха. «Ты будешь наказана. Так вот, доченька.» Голос шел из пластиковой коробки радио, валявшегося на подоконнике.
Вера Львовна бросилась бежать. Она покинула школу и помчалась домой. Ее гнал страх, страх перед необъяснимым и нереальным. Запершись в квартире на все замки, Вера Львовна полезла в аптечку, чтобы принять успокоительное. «Твоя кара близка. И тебе не избежать ее. Так вот, доченька,» — голос раздавался из радиоприемника, стоявшего на холодильнике. Вера Львовна вскрикнула и бросилась в комнату. «Ты будешь страдать. Так вот, доченька.» Хрипловатый голос доносился из динамиков телевизора.
С криком ужаса Вера Львовна бросилась на улицу. Прохожие шарахались от растрепанной женщины мчащейся по тротуару. На взмах ее руки остановился таксист. Не долго думая, Вера Львовна забралась на переднее сиденье автомобиля. «Куда едем?» «Прямо, прямо. Я сейчас успокоюсь. Пока прямо.» Машина тронулась, плавно набирая скорость.
Вера Львовна утерла слезы и попыталась взять себя в руки. Она была сильной женщиной и знала это. Но все попытки были разрушены голосом, раздавшимся из динамиков автомагнитолы: «Ты уже страдаешь. Так вот, доченька.»