Овод в кабине самолёта
Бывало, что во время полёта в кабине оставались мухи, и мне было интересно, как они ведут себя на высоте. Один раз в кабину залетел овод, техник пытался выгнать его, но я не разрешил, так как предстоял полёт на большую высоту в двенадцать километров, и я решил оставить овода в кабине и понаблюдать за ним. Интересно было посмотреть: что с ним будет? Запустив двигатель, я взлетел. Когда я набрал четыре тысячи метров, овод всё ещё летал по кабине, но как-то уже вяло. На высоте в восемь тысяч метров он уже не летал, но ползал по обшивке кабины. На высоте в двенадцать тысяч метров, овод лежал лапки кверху. Пробыв на этой высоте минут двадцать, я начал снижение. На высоте восемь тысяч метров овод ожил, на высоте в четыре тысячи метров снова начал летать. Человек без кислородной маски задохнулся бы от нехватки кислорода, но живучему оводу ничего не сделалось.
Немного о ПО-2
Этот самолёт – трудяга, много сделал для авиации. Первых лётчиков готовили в аэроклубе на ПО-2. Во время войны он широко применялся как ночной бомбардировщик. Ночью он подкрадывался к цели, убирал газ, мотора не слышно, планировал как планер, сбрасывал бомбы, затем на небольшой высоте уходил домой. После войны такие полки были расформированы, а самолёты разослали по частям для тренировки лётчиков, для экономии горючего боевых самолётов. Один раз мы летели над Чехией по заданному маршруту, и решили пройти на бреющем над полем, а, затем, взобраться на вершину небольшой возвышенности, но, не тут-то было. У нашего ПО-2 не хватило мощности мотора, до вершины ещё далеко, а скорость маловата, пришлось свалиться на крыло и «съехать» вниз по склону.
После войны к нам в полк прибыло пополнение из новых лётчиков, среди которых был Миша Волынцев. С Мишей я был знаком ещё в авиашколе, будучи курсантом. Я тогда оставался за командира эскадрильи, так как все старшие офицеры были в отпуске. Сначала летали на ПО-2, затем их пересаживали на боевые самолёты. Спаренных самолётов с двойным управлением тогда ещё не было. Сначала я сам слетал с ним в качестве инструктора, затем разрешил ему полететь самостоятельно. С земли можно было визуально наблюдать за зоной, в которой он пилотировал. Вот Миша на ПО-2 делает петлю Нестерова, берёт ручку на себя, плавно задирает нос с углом набора высоты и ждёт, как самолёт сделает петлю, как на истребителе. Самолёт «лезет» вверх, теряет скорость, падает на хвост, затем, клюёт носом и срывается в пике. Он выходит из пике, снова пробует, и снова «садится на хвост». Когда Миша вылез из самолёта, всё лицо у него было в масле, так как оно выбивается из мотора, когда ПО-2 «садится на хвост».
После нескольких «провозок» на ПО-2 он пересел на боевой истребитель. Отлетав в зоне, Миша заходит на посадку и промахивается, заходит снова, то же самое, опять перелёт. Подходит ко мне Гриша Курманов и говорит:
– Я сбегал в столовую, принёс кастрюлю каши, сейчас поставлю её в начало полосы, и он сядет.
А Миша уже в третий раз промахивается мимо и уходит на четвёртый круг. И что вы думаете, Курманов поставил кастрюлю, и Миша действительно сел.
Летали мы как-то ночью на ПО-2. Я в полёт взял своего ведомого пассажиром во вторую кабину. В полёте начался сильный ветер, и мы попали в воздушную яму, самолёт потерял высоту в двести метров. Затем он также быстро набрал её, я оглянулся, а моего Миши в кабине нет. Ну, думаю:
– Не пристегнулся ремнями, его и вытянуло.
Полетел обратно, и до самой посадки его в кабине не было видно. В общем, сел, зарулил на стоянку, выключил двигатель, смотрю, откуда ни возьмись, появляется мой Миша. У меня аж от сердца отлегло. Оказывается, он, действительно, не пристегнулся ремнями, и когда самолёт бросило вниз, на половину туловища вывалился из кабины. Он настолько испугался, что схватился руками за края бортов, сполз вниз с сидения, затем ухватился за дужки внизу и просидел так до конца полёта.
Наша полковая песня военных лет
Как-то раз мы на КП сидим,
Разложили карты и глядим:
Предстоит полёт с орлами,
Встреча будет с фоккерами,
Мы туда четвёрочкой летим.
Вдруг летит стрелою,
Рассыпается звездою,
Белая ракета – знак летим.
По газам рукой ударил,
Землю под собой оставил,
Левый крен глубокий заложил.
Топаем по кругу вчетвером,
Командир махает нам крылом,
Вы – ребята дело знайте,
За хвостами наблюдайте.
Цель – Бреслау видно впереди,
А зенитки песню завели.
Мы бомбёров ищем по пути,