— Тогда почему же мы ещё не стали… такими же? — спросила Валя.
— Вы не мёртвые до той поры, пока вы живые, — выдал Пётр Петрович поразительную по своей очевидности фразу. — Тепло ваших тел не даёт полю захватить над вами контроль…
— Но привлекает мертвецов, — вслух продолжил Лёня свои размышления. — Их инстинктивно привлекает наша энергия.
— Этого я не знаю, — пожал плечами учёный. — Я не психолог, а физик. Но знаю точно, их можно накормить так, что они подавятся.
Пётр Петрович щёлкнул ещё одним выключателем, и мертвец забился в конвульсиях. Стали заметны провода, тянущиеся вниз по стене от разобранного светильника прямо к отрезанной ноге безголового тела. Через несколько секунд оно вяло шлёпнулось на пол, как будто никогда с него и не поднималось.
— Небольшая демонстрация, — проговорил учёный, отключая ток. — Теперь до завтрашнего утра тут совершенно не на что будет смотреть. Пока что это просто наглядный эксперимент. Хотел показать вам, как всё устроено… Как и разрядник Теслы, который вы испытали на себе.
— Да уж, впечатляет, — недовольно пробормотал Толян.
— Но это пока что! — не замечая его реплики, увлеченно продолжил учёный, всё сильнее взвинчиваясь. — Я чувствую в себе силы повелевать их природой и… Вернуть всё, как было. Думаю, вы сможете мне в этом помочь.
— Думаю, да, — решительно кивнул Леонид, несмотря на вопросительные взгляды его друзей.
— Отлично! Значит теперь мы вместе!
— Только и вы нам должны помочь, — серьёзно продолжил студент. — Мы знаем, что у вас тут есть «патрон НКВД»…
— Что? — искренне удивился Пётр Петрович. — Впервые о таком слышу…
— Ну! Я же говорил, что этот ваш безумный дед всё выдумывает! — вспыхнул Толян.
— Действительно… — кивнул учёный, — Не стоит слишком серьёзно относиться к словам сумасшедших стариков. Выдумывают всякое… «Изделие 47». Многослойный пьезоэлектрический сердечник… Чушь какая-то! — уже плохо сдерживая усмешку, он протянул связку ключей Леониду. — Но идея хорошая. Попробуйте поискать на минус втором этаже.
Глава 25. Марина
в которой Вексель критически оценивает артхаусное кино, знакомится с современной литературой и проявляет отцовские чувства
Отпихивая перевёрнутые стулья и осторожно перешагивая через мёртвые тела, Вексель пересёк разгромленный зрительный зал. Мягкой кошачьей походкой он аккуратно обошёл места, где на ворсистом ковролине виднелись тёмные пятна крови, остановился напротив подрагивающего в полумраке экрана и ещё раз огляделся.
— Да, ребятки… Ничего себе кино… — пробормотал старый вор, пытаясь подавить в себе всё нарастающее волнение.
Он в который раз достал старенький мобильник и не глядя, ткнул на последний номер. В трубке опять звучали протяжные и безжалостные длинные гудки. «Ну, хоть аккумулятор пока не сел, — мысленно подбодрил себя Вексель. — Да… Что же тут случилось?».
За свою жизнь Векселю доводилось видеть всякое, но картина окружавшей его сейчас кровавой бани, даже у него вызывала оторопь. Мужчина уставился на распластавшийся у экрана труп девушки с выколотыми глазами. На модной чёрной безрукавой рубашке, очевидно для контраста, был повязан когда-то светлый галстук, который сейчас стал красным от натёкшей с лица крови.
«Как повяжешь галстук, береги его: он ведь с красным знаменем цвета одного», — почему-то вспомнились Векселю рифмованные строчки из его пионерской молодости. Кем была эта «пионерка» при жизни? Студентка? Бессмысленная офисная работница? Могла ли она предполагать, что этот поход в кино с друзьями станет для неё последним. О чём думала в последние минуты?
Взгляд Векселя скользнул по афише у дверей.