Маллок услышал рычание животных, услышал рычание, повышающееся по мере приближение к яме.
Его дочь и брат шли несколько шагов позади.
Маллок вспомнил, что он когда-то имел жену; он задумался, почему её там не было.
Возможно, она умерла.
Дюжина куарра в яме, тощие и голодные, подскакивали к краю ямы, где охранники правосудия остановили его.
Деваронцы не любили церемоний; герольд выкрикнул, – Мясник Монтеллиан Серат!- и крики толпы окружили Маллока, сильным ревом, заглушившим рычания куарра; путы, которые держали пленника, были сброшены и сильные молодые руки толкнули его вперед в яму, где ждали голодные куарра.
Куарра подскочили, и их зубы впились в тело прежде, чем оно достигло земли.
С того места, где он упал, были видны голубые горы.
Он почти забыл горы, леса, за все те годы, что провел в чужом пустынном мире.
Деревья были красивы.
Надо выгнуть голову назад.
Хану пришлось купить спидэр, на Джубиларе мало, что сдавалось в наем.
Слишком часто вещи, сданные в наем, не возвращались.
В ранних сумерках Хан припарковал спидэр и вышел, чтобы осмотреться.
Почти тридцать лет.
Он чувствовал себя постаревшим. Все изменилось. Строения, которые он помнил как ухоженные, были заброшены, строения, которые имели обыкновение быть заброшенными, были разрушены, и новые строительства занимали эти земельные участки. Трущобы распространились всюду – бесконечные воины на планеты разрушали все вокруг.
Окрестности, в близи Форума Победы, где когда-то сражался Хан, были разрушены. Со стороны это походило на руины древней цивилизации, стертой столетиями. Небольшие строения, окружающие Форум, зияли провалами выгоревших или забитых досками окон; стены покрывали выбоины и подпалины, следы бластерного огня.
Все, что оставалось от самого форума, это горы щебня, засыпавшего огромные провалы арок. Хан сошел с тротуара, в одну из них. Стекло и гравий захрустели под ногами, когда он направился к основному входу.
Стоя в пустой арке, уставившись на опустошение, он вспоминал, как все происходило тогда, много лет назад:
: он стоял в кольце. Перед противниками, в окружение криков приветствия и колкостью толпы в ушах. Его взгляд и дыхание напряжено в ожидание момента, когда флажок опустится к земле, и три бойца ринутся на него.
Хан прыгнул к ближайшему из них. Он взлетел на два метра от земли и врезал ногой в лицо бойца. Нос человека сломался, его голова откинулась назад, больше у Хан не было ясной памяти о следующих нескольких минутах. Кто-то сделал запись поединка, и он видел её позже; но происходящее на экране, не как не могло уложиться в голове. Юноша сильно пострадал, травмы были ужасны, он уходил с арены со сломанной рукой и челюстью, двумя сломанными ребрами, сотрясением мозга и сенниками на половине тела; на следующий день ушибы стали фиолетовыми. Он даже не мог вспомнить, как выглядела женщина, которая беспокоилась о Хане следующие несколько дней, хотя отчетливо помнил ее пальцы смазывающие ушибы.
Здесь. Прямо: здесь.
Хан стоять в самом центре. То самое опустевшее пространство: то самое кольцо. Арена. И когда все было кончено, он оказался единственным, оставленным на ногах. Тридцать лет, больше половины жизни прошло с того дня.
Хан сделал медленный шаг: остановился и бросил последний взгляд, осматривая опустошенные развалины, простирающееся до самого горизонта и пошел прочь назад к спидэру. Забравшись в машину, Хан откинулся, назад заложив руки за голову, и стал смотреть в небо пока, сумерки медленно обтягивали все вокруг.
– Мэр Бейкр,- сказал Хан. – Это удовольствие видеть вас.
Он встретил ее в ярко освещенном складе гидропоники, в комплексе складов на краю Смерти, эту часть Смерти, имели обыкновение называть Колонной Палача. Хан приехал подготовленным; один из бластеров был на виду в кобуре, еще два закреплены под курткой, и еще один спрятан в ботинке. Не то, чтобы ожидались неприятности, но это был бизнес, бизнес, в котором он учувствовал задолго до восстания, и по этому хорошо знал, как должен вести себя. Нет смысла в том, чтобы рисковать, на такой планете как Джубилар, в таком городе как Смерть.
Хана наняли, чтобы провести контрабандный груз Джандарра на Шалам, Хану почти расхохотался, когда мэр оказался совсем близко; Джандарра был одним из любимых лакомствй Леи. Он ожидал, что даже она будет удивлена, когда обнаружит его на Шаламе с таким грузом; и, конечно же, местные власти не посмеют выдвинуть обвинение в нарушение закона.
Мэр улыбнулась Соло. Она была высокой, тучной женщиной с очаровательной улыбкой. С ней было четыре телохранителя; два у входа на склад, два несколько шагов позади мэра, все в броне и вооружены штурмовыми винтовками. – Джентльмен Моргави Люк, не так ли?
Хан улыбался в ответ. – Правильно. Люк Моргави. Как я уже сказал вашему помощнику, госпожа, я независимый торговец с Боранда.
Женщина кивнула. – Очень приятно, Люк. Пожалуйста, следуйте за мной. – Женщина пошла вниз мимо рядов резервуаров с гидропоникой, к стеллажам в задней части, где рассеянный свет был более ярок и имел другую длину волны. В резервуарах, росли маленькие фиолетовые и зеленые трубчатые овощи. <Джандарра>. – Исконное место их произрастания Джубилар; они относятся к редким деликатесам и растут обычно только в пустыне после относительно редких ливней. После почти двух лет работы мы сумели вырастить их здесь.
Хан кивнул.
– И на Шаламе на 100% подняли пошлину. – В ее голосе послышался гнев. – Здесь мы имеем груз на восемьдесят тысяч кредитов, который теперь стоит только сорок.
– Им нельзя доверять,- посочувствовал Хан. – Они также жульничают в карты. Вы знали это?
Она остановилась и посмотрела на Хана. – Нет,: Джентльмен Моргави. Я не знала. Но я знаю, что ты шулер подумала она, и выдала приятную улыбку на лице – это было трудно. Он действительно не узнал её, что ж, тридцать лет долгий срок, в конце концов, и она набрала шестьдесят килограммов; и после неудачного брака с Миаджи Бейкр, ее больше не звали Инкави Ларадо.
– Цена восемьдесят тысяч кредитов,- снова повторила женщина. – Официальная поставка на Шаламет будет, стоит на сорок тысяч меньше. И нас это не устраивает.
– Пятьдесят процентов от рыночной стоимости,- сказал Хан вежливо. – За двадцать тысяч кредитов, и я буду, счастлив, выполнить эту работу.
Ее глаза сузились. – Вы думаете, что сможете обмануть их флот?
Хан ответил, – Леди, я и раньше оставлял с носом имперцев. И не что нибудь, а Звездные Разрушители. Могу рассказать:
Боба Фетт лежал в темном углу и тщательно корректировал прицел – Сначала он собирался вбежать через главный вход склада гидропоники, что не вызывало особых проблем за исключением того, что некоторые из резервуаров стояли прямо на пути и он столкнулся с тем что придется ждать Соло вернувшись к входу на склад.
Фетт терпеливо ждал. Он был удивлен неожиданной удаче; кто бы мог подумать, что западня устроенная три десятилетия назад, сработает сейчас?
Действительно удача, даже в нынешнее время, после падения Империей, Хан Соло имел много врагов: родственники Джаббы, лояльные офицеры Империи, которые сумели поддерживать маленькие феодальные владения на тысяче планет в галактики; и различные награды за Соло, Мертвого или Живого, были все еще внушительны, равные тем, что предлагали Вейдер, Джабба и Империя; это стоило усилий, даже имея в банке четыре с половиной миллиона кредитов.
Как-то странно, заглянув в прицельную рамку, накатилась ностальгия. Фетт никогда не сомневался, что Соло был плохим человеком, худшим во всех отношениях, хуже, чем Мясник Монтеллиан Серат; та награда не доставила Фетту никакой радости, он передавал Мясника палачам с небольшим сожалением.
Это явилось Фетту как откровение, Соло присутствовал в жизни охотника на протяжении десятилетий и этот факт странно успокаивал. Он был частью, периферийной жизни Фетта так долго, что стало трудно представить мир без него. Мир изменился, потом изменился еще раз, и только Соло оставался постоянно.