— Тогда ничего не понимаю.
Алина отвернула лицо, ее поза как бы проиллюстрировала: «И не надо».
Разговоры разговорами, а движения не прерывались. Партнерша стоически выносила любовь не того, чью идеальность декларировала. Может, не настолько брат идеален? Не зря он ревновал к Виктору, Ярослав будто предвидел. На последней встрече он высказал с пренебрежением: «Посмотри на имена. Алина и Ярослав. Тем, что находится между А и Я, можно описать все, внутри заключена Вселенная. Между вашими А и В — только Б». Это выглядело плевком в душу, но Ярослав, как всегда, был прав.
— Ты же любишь его. — Ощущения заставляли сердце Виктора биться люстрой об пол, и только разговоры сбивали накал. — Любишь так, что при выборе «он или все остальное» даже не задумаешься. Почему же?
— Потому что он — единственное, что есть, что было и что будет. Ради него все отдам, на все пойду. Он — мои потрясающие восходы и до изнеможения сладкие закаты. Безоблачные дни, не повторяющие друг друга, и «ночи, полные огня». Мой редкий лед и частый жар. Обнимать его — держать в руках весь мир. Любить Ярослава — это обрести смысл жизни.
Приторные фразы пролетали мимо ушей, Алина говорила искренне, но говорила не о том.
— Ревнует к каждому столбу? — шумно дыша, выпихнул из горла Виктор.
— Никогда. Я не даю повода.
Это так. Проще экскаватор заставить летать, чем раскрутить эту девушку на маленькое удовольствие. Тем непостижимее происходящее. Но больше не хотелось ни говорить, ни думать — только чувствовать. Только двигаться. Только наслаждаться моментом. Виктор ушел в ощущения, с головой окунулся в их вкус, цвет и аромат, утонул в них… Цепная реакция снесла последние барьеры, прихожую сотрясло рычание, перешедшее в вой дикого опустошения.
Виктора с силой отпихнуло, Алина распрямилась освобожденной пружиной.
— Мне пора.
— Когда? — спросил он. — Когда увидимся еще раз?
— Никогда. Я приходила из-за Ярослава. — Алина умолкла на миг, вести беседу и одновременно изворачиваться всем телом, возвращая обтягивающую ткань на место, оказалось сложно. — Он не верил, что у нас с тобой ничего не было.
Виктор включил свет, чтобы Алина привела себя в порядок.
— Спасибо. — Она сосредоточенно покрутилась перед зеркалом и достала расческу. — Ярослав всегда просчитывает на сто шагов вперед. Он знает все. Не было случая, чтобы он был неправ. — Прическе вернулся приемлемый вид, затем Алина огладила платье и еще раз придирчиво оглядела себя. — Ярослав не переживет, если поколебать эту уверенность. Факт, что между мной и тобой ничего не было, означал, что мой мужчина ошибся. Если ошибся в одном — есть вероятность, что ошибается в прочем. Мироздание рухнет и погребет Ярослава под обломками. Он не сможет быть прежним. Начнет сомневаться во всем. Станет как все. — Виктора коснулся прощальный поцелуй в щеку. — Я не могла этого допустить.
Дверь открылась, Алина сказочным видением выпорхнула наружу. Уже на площадке она обернулась и закончила со счастливой улыбкой:
— Теперь он идеален.
Цель
Ночь. В глазах — звезды, неизвестно как просочившиеся в темень спальни. В мыслях — гармония. В его руках — она: теплая, желанная, родная. Считается, что если человек счастлив, то обычно не знает об этом. А они знали. И были безмерно бесстыдно счастливы.
— Почему у одних людей есть путеводная звезда, а у других — нет? — спросила она.
Неожиданный поворот в постельной баталии.
— Если ты о любви…
Все просто: без любви жизнь — ничто, но понять это можно, когда встретишь настоящую. Или когда ее потеряешь. Потому, понявших — единицы, а счастливых еще меньше.
Он набрал воздуха для ответа, но рот запечатали поцелуем.
— Я не о любви, — раздалось чуть позже. — О другом.
О другом? Если задавить в себе пытавшегося спошлить поручика Ржевского, то…
Об установленных себе правилах и принципах?
О вере?