— Убей меня, — сказал Дитрих. — Отомсти за всех своих родных. И отправляйся с Владом. Со своим сенсеем. Ты же так хотела увидеть города и дома до неба, помнишь… Стреляй, прикончи меня. Ну же!
Тран Ле Чин отрицательно покачала головой.
— Я не хочу жить там, где в подлости — сила, а в силе — подлость, — сказала она, вставила ствол в рот и нажала на спуск. Дитрих закричал. Тело девушки выгнулось дугой и упало на песок. Черная волна выплеснулась из раздробленного затылка.
— Она не поняла, — чуть не плача, сказал Влад. — Вы меня не поняли!
Таугер, не вставая с колен, всем корпусом повернулся к нему. Никитский невольно сжался, крепче вцепился в листки.
— Почему же, — очень спокойно сказал Дитрих. — Я понял. Ты вроде как хотел набить мне морду. Валяй.
— Ну да, — нервно хихикнул Никитский. — Ты меня в песочке рядом с Транни и прикопаешь…
— Бей, я сказал. Или я сам тебя ударю.
Влад спрятал записи, попутно пытаясь вспомнить то немногое, что вынес из занятий по боксу. Теоретические дисциплине всегда лучше давались Никитскому, чем практические. Но удара, который он нанес в лицо Таугеру, не постыдился бы и олимпийский чемпион. Кровь из сломанного носа брызнула во все стороны. Влад охнул, поняв, для чего боксерам выдаются перчатки.
Дитрих опустился на песок рядом с Транни, опираясь на локоть. Десантник медленно провел рукой по волосам девушки.
— Да ты вдобавок и некрофил, — сказал ученый.
Таугер его как будто не услышал. Две дорожки крови — та, что натекла из-под головы Тран Ле Чин, и та, что лилась с разбитого лица Дитриха, — смешивались на песке. Никитскому стало неловко. Он отвел глаза.
— Сентиментальность тебе к лицу, как тигру слюнявчик, — пробормотал Влад, когда ему надоело смотреть на небо, море и кружащих над волнами чаек. — Пойдем уже на катер. Я не сидеть на этом острове, набитом мертвецами!
— Я на этом катере даже лужу не рискнул бы переплыть, — не глядя на ученого, ответил десантник. — Ночью я послал SOS. Авианосец “Нагльфар” будет здесь к полудню, самое позднее — к вечеру. Надо ждать.
Никитский посмотрел на солнце. Оно стояло уже почти в самом зените. Влад приободрился.
— Близко они подходить не будут, чтобы островной синто-мозг не перехватил управление авианосцем и не загнал его на рифы, — продолжал Таугер. — Они спустят шлюпку.
Дитрих вытянулся на песке. Влад подумал, что было бы неплохо уйти с солнцепека, вернуться в тень джунглей или дождаться спасателей на абордажном катере островитян.
— Дитрих, — просительно сказал ученый. — Пойдем в тенек.
— Иди, — лаконично ответил Таугер.
Но без десантника Влад не решался покинуть пляж. Кто-нибудь из островитян по нелепой случайности мог и не пить воды вчера вечером. Сейчас туземец вполне мог сидеть в прохладных джунглях, безумным взглядом смотреть на их спины, сжимать в руке энергетическую винтовку и ожидать только момента, когда кто-нибудь из белых людей окажется в зоне поражения.
И Влад остался рядом с Дитрихом, который очень тихо и нежно бормотал слова на языке Транни.
Слова, которых явно не было в разговорнике Генштаба.
Ученый сидел, слушал хриплый шепот Дитриха и думал: “А он ведь выучил эти слова. Хотя знал, что будет последним человеком на Земле, которому известен их смысл…”
Думать об этом было невозможно. Влад устремил свои мысли на огромный авианосец, который наверняка уже бороздит волны в каких-нибудь нескольких кабельтовых от острова Надежды. Никитский поудобнее уселся на песке, снял майку и обмотал ею голову. Отвернувшись от Таугера, по-прежнему обнимавшего труп, Влад стал смотреть на блестящее море, которое вспарывали черные плавники. Ученый закрыл глаза и попытался представить себе авианосец, но получалось плохо — вместо корабля перед внутренним взором Влада упрямо появлялся пакет с соком. Оставив эти бесплодные попытки, Никитский открыл глаза и с изумлением уставился на огромное, ослепительно сияющее тело авианосца. Корабль входил в залив. Влад крепко зажмурился, подумав, что это мираж, что он бредит от усталости и солнечного удара. Он осторожно открыл глаза. Корабль приближался, и уже была видна надпись на его борту. “Нагльфар”, — прочел ученый. Влад вскочил и закричал:
— Дитрих, а вот и они!
Таугер приподнялся, посмотрел на море.
— Да, это они, — эхом ответил он и вынул излучатель из руки Тран Ле Чин.
— Вам не расшифровать эти записи без меня, — дрогнувшим голосом сказал Никитский.
Но Дитрих снова удивил его — в последний раз.
— Если сильно достанут с расспросами, — сказал Таугер. — Вали все на меня, как на мертвого.
Он прижал дуло себе ко лбу и выстрелил. Влад зажмурился и отвернулся.
— Чтоб всю эту верность и предательство, силу и подлость, а особенно все государственные интересы и твой тевтонский кодекс чести забрал дьявол! — выпалил он в раскаленную пустоту. — И тебя самого, Таугер… А с меня хватит. Я буду смотреть на корабль. На прекрасный авианосец, который увезет меня отсюда!
Он открыл глаза. Но вместо авианосца, замершего на безопасном расстоянии от берега, белого сверкающего авианосца, с которого, как надеялся ученый, уже спускали шлюпку, Влад увидел совсем другой корабль.
Для современного военного корабля он был слишком мал. Но это был боевой корабль — нос его венчала грубо сделанная фигура, изображавшая оскаленную морду юя. Ладью сопровождал почетный эскорт из акул. Рыбы выпрыгивали из воды, кувыркаясь и забавляясь, как дельфины. На носу стоял рыжий мужчина во всем черном. Лицо его безобразила огромная черная язва. Она захватывала весь лоб и перечеркивала правую скулу.
“У меня солнечный удар, — подумал ученый, обливаясь холодным потом. Признать, что своим нелепым выкриком он призвал из морских глубин Локи, скандинавского сатану, бога убийц и предателей, означало сдаться безумию. — Полдня просидеть на открытом солнце. В местном климате — это чревато…”
Влад уже почти убедил себя в этом, когда “Нагльфар” ткнулся носом в песок. Локи дружески улыбнулся ученому.
— Это не я! — в ужасе закричал Влад. — Вам нужен он! Дитрих! Это он во всем виноват!
Локи отрицательно покачал головой и сделал приглашающий жест.
Влад попятился и запнулся о тела. Он упал, проехался лицом по черному мокрому песку. Песок оказался горьким и соленым. Отплевываясь, Влад поднял голову. Он увидел черную язву — вмятину от выстрела в упор, захватывавшую весь лоб и правую скулу Дитриха.
Синие, подернутые дымкой, как утреннее море, мертвые глаза Таугера смотрели прямо на ученого.
2. Остров, которого не будет
Пролог
Группа ученых под руководством Тео Дора Tay Гера успешно завершила проект “Нарцисс”, над которым работала последние пять лет по поручению Великого Вана. Теперь в нашем распоряжении находится мощное оружие, описывать которое в подробностях мы не имеем права, да это и ни к чему — наши враги очень скоро, скорее, чем они думают, испытают его действие на себе. Ученые премированы путевкой на Марс, чтобы своими глазами увидеть красную землю, которую они защитили от шайки черномазых выродков.
Братья и сестры! Мое сердце разрывается от горя. Вчера, 15 мая 2284 года, в 15 часов 45 минут по Пекину, планетолет “Великий Юй”, на котором команда Tay Гера направлялась на заслуженный отдых, был обстрелян и уничтожен космоклипером без опознавательных знаков. Трагедия произошла, когда “”Великий Юй“” заходил на посадку на космодроме Ляо Синь Вэн (Марс). Нападавшим удалось скрыться, но нет никаких сомнений, что это происки наших врагов, чьи мысли так же черны, как их кожа. Эти монстры в человеческом обличье идут на все, чтобы перегрызть горло свободолюбивому и мирному народу Великой Поднебесной.