— Да что я сделала? — недоумевала Нура.
— Ты сосалась с этим Вильгельмом, или как его там зовут. Мне уже рассказала, твоя подруга Ева. Позор! Тебя что, бешеные псы покусали, у которых чумка? Небось, еще и целуется этот лузер, как вантус!
— Да нет, — пожала плечами Нура, — он замечательно целуется. Я даже не ожидала.
— Твою мать, да перестань! Меня сейчас стошнит! — состроила мордочку Мэдисон.
— Но он меня первый поцеловал — возразила Нура.
— И ты думаешь, это как-то меняет ситуацию? Боже, Нура, будь добра, купи себе мозги в супер-маркете, раз уж ты свои где-то потеряла.
И она вышла, нарочито громко захлопнув дверь.
******
Целый месяц вся школа гудела о том, что самая популярная девчонка школы Нура Сатре встречается с неудачником Уильямом Магнуссоном. Они сидели в кафешках на переменах, держались за руки и почти все время целовались. Уильям даже как-то изменился, стал увереннее в себе, и девчонки, что еще вчера смеялись над ним, стали поглядывать на него с интересом, обнаружив, что он весьма недурен собой. Школьники шептались, посмеивались, но прямо сказать что-то влюбленным не могли.
А вот Мэдисон могла. И говорила. Только не лично Нуре, или Вильяму, а школьной прессе (в годы учебы была Президентом школы и старые связи сохранила), передавала по школьному радио свои возмущения по поводу такого отвратительного поведения сестры и ее ужасного выбора. Возмущению ее не было предела. Будь у нее связи в парламенте, Мэдисон бы и до важных особ страны донесла свое «фе».
— В мире происходят войны и катастрофы. В Сирии идет война. В Африке голодают дети. Израиль с Палестиной все еще не могут поделить территорию. Но все это, — вещала Мэдисон с экранов школьного телевидения, — ничто, по сравнению с тем, что Нура Саатре встречается с Вильямом Магнуссеном. Это — трагедия посильнее библейского Великого потока. Вся наша семья и я лично крайне расстроены по этому поводу. Я призываю всех крутых и популярных девушек школы не встречаться с лохами, как…
Нура вздохнула и вышла, хлопнув дверью.
На лавочке возле школьного сада сидел Вильям, как всегда, ожидая ее, чтобы провести домой. Они поцеловались.
— Ты расстроена, — заметил он, — снова Мэдисон?
— Да, она созвала целую конференцию и по телевизору запрещает мне с тобой встречаться — улыбнулась Нура. Злость Мэдисон почему-то казалась ей забавной.
— Слушай, — Вильям посмотрел на нее, — хочешь, я ее поколочу? Я вообще-то девчонок не бью, но Мэдисон… она не девушка, а монстр.
— Зачем? — пожала плечами Нура, крепче сжимая его пальцы в своих. — Мне плевать на ее реакцию. Я все равно выбрала тебя.
Вильям довольно улыбнулся и кивнул. Они отправились в кафе, есть мороженное.
========== 96. Румпельштильцхен и Беллатрисса Лестрейндж ==========
«Мой дорогой друг! Надеюсь, вы устроились хорошо, а дорога в Хогвартс не была длинной. Школа магии и волшебства, которой столь гордится Дамблдор — это прогнивший курятник, где Гриффиндору в конце учебного года всегда достаются очки, не понятно за что. Школа, в которой один старик имеет неограниченную власть, и где ученики гибнут, как мухи. Об этом я рассказывала вам не раз, но сочту своим долгом напомнить еще раз.
Я бесконечно по вам тоскую здесь, в Сторибруке. Этот маленький городишко просто ужасен, он сводит меня с ума. Здесь — Каменный век. Компьютеры настолько устаревшие, я уж и не думала, что они еще существуют. Техники нет. Жители ограничены и тупы. Вы, конечно же, сами прекрасно знаете это, но я не могу не рассказать о своих впечатлениях.
Тоска по вам, помноженная на серость здешнего мира, съедает меня, точно паразит. Мне хочется разгромить этот проклятый городишко одним взмахом волшебной палочки. А когда я смотрю на местных обитателей, особенно на героическое семейство Прекрасных, в голову приходит только одно слово: Круциатус! Скоро, если они продолжат надоедать, будет приходить другое — Авада Кедавра.
Но вам не о чем беспокоиться, мой друг. Здесь я, как вы и учили, терпеливо изображаю самую героическую героиню из всех, кого когда-либо носила земля. Это искусство не из легких, но и цель, что стоит перед нами, мой драгоценный друг, тоже сложна. Пока я помогаю Мэри-Маргарет, этой отвратительной балаболке, работать в школе. Устроилась лаборанткой и всюду ношу за собой колбочки и пробирки. Думаю, вы прекрасно понимаете, как мне хочется разорвать их на части, уничтожить все до единой. Но, еще раз смею заверить вас, что я держусь. Во имя великой цели я готова на все.
Помните, дражайший мой, что все, кто когда-либо претендовал на власть над магическим миром, делали одну и ту же ошибку — не скрывали своих мотивов. Я уверена, у Вас великолепно получится водить всех за нос. Надеюсь, уже совсем скоро Вы, мой лорд, позовете меня в Хогвартс под вашими знаменами. Я буду счастлива служить моему Темному Величеству. А пока же я с достоинством и великим терпением сношу тяготы жизни в маленьком городке, набитом магией, которого нет ни на одной карте волшебного мира.
С любовью,
Беллатрисс»
Румпельштильцен некоторое время подержал письмо в руках, затем улыбнулся и нежно коснулся его губами. Огненный шар, образовавшийся в его руках, вскоре поглотил тонкую бумагу, превратил ее в горстку пепла.
Подумав, он взял ручку и бумагу, принявшись писать ответ.
******
Прекрасная моя возлюбленная!
Спешу сообщить Вам, что моя работа здесь отнюдь не так скучна и ужасна, как я опасался. Здесь есть талантливые ученики, в том числе, несколько гриффиндорцев. К примеру, Гермиона Грейджер — весьма забавный экземпляр. При правильной подаче она может стать идеальным сосудом для тьмы.
С Альбусом Дамблдором удалось найти общий язык сразу, напрасно Вы, душа моя, опасались обратного. Он великий волшебник, вне сомнений, сильный противник. Но он уже стар и, к тому же, устал. Куда сильнее меня настораживает профессор Снейп. Вы, моя дорогая, доверяете ему, однако, у меня он доверия не вызывает. Сообщаю Вам это, надеясь, что мои опасения на его счет не подтвердятся.
В Запретной секции библиотеки мне на глаза попались несколько прекрасных экземпляров. Спешу Вас порадовать тем, что, едва я закончу их перевод, это станет началом конца для наших врагов, коих немало.
Не могу не поблагодарить Вас, душа моя, за обеспокоенность, которую Вы выражаете относительно моей персоны. Так же скажу, что меня тоже крайне гнетет наша разлука, однако, не стоит переживать — уверяю, она продлится недолго. Ваша ссылка скоро закончится и мы воссоединимся. Пока же, прошу Вас, держитесь во имя нашей любви и будущего, которое мы так жаждем построить. Оно, моя дорогая, наступит скорее, чем Вы мечтаете, будьте уверены.
Пожалуйста, держитесь подальше от Регины и Зелены. Я отлично знаю этих женщин, они обе были моими ученицами и являются одними из лучших моих созданий. Не подпускайте их близко, ничего не рассказывайте. Знаю, я уже предупреждал об этом в прошлом своем письме, но все же считаю своим долгом напомнить еще раз.
Могу заверить Вас, что все трудности, которые мы сейчас переживаем — временные. Когда это закончится, я буду править миром, а Вы, любовь моя, станете моей королевой.
Заканчивайте ваш день с этими приятными мыслями и предчувствием скорой встречи.
Целую ваши нежные пальчики,
Румпельштильхен».
Белла пылко целует письмо, точно это сам возлюбленный стоит перед нею, а затем сжигает — обычными спичками. Здесь все думают, что магии у нее нет и она слишком аккуратна даже в одиночестве. Отлично знает — у стен есть не только уши, но и глаза.
Белла смотрит в окно, где сгустились темным облаком сумерки. Снимает халат, надевает сорочку, расчесывает длинные волосы и ложится в кровать. Но спать она еще долго не будет. Будет лежать в своей холодной постели и думать о любимом, пока ее не потревожит яркий рассвет.
Потому что и он, находясь в Хогвартсе и потихоньку окутывая его в пучину своей власти, думает только о ней и их скором воссоединении.