— Хорошо, милый, — Мориарти прикрыл глаза, облизал губы, — я избавлю тебя от твоей проблемы, так уж и быть. Люблю помогать людям. Но цена будет высока. Идет?
Мастер бегло оглядел его, присвистнув, точно только сейчас заметил что-то удивительное. В глазах его пытливый интерес сочетался с высокомерием.
— Сначала сделай то, что прошу, дорогой Джим, — медленно растягивая фразу, сказал он, — потом поговорим и об остальном.
Он протянул руку для рукопожатия. Как только рука Мориарти соприкоснулась с его пальцами, прекратил контакт.
— Ну что ж, мистер Вествуд, — как бы между прочим, сказал он, — у тебя неделя. К грядущему воскресенью я желаю получить голову Доктора на блюдечке к ужину. Действуй.
— Думаю, я закончу раньше, Мастер — самоуверенно улыбнулся Джим. — Слишком заинтересован.
Мастер кивнул:
— Не сомневаюсь, дорогой Джим. Не сомневаюсь.
Развернувшись на каблуках, он направился к выходу. Уже у двери обернулся, бросив как бы между прочим:
— Ах да, если вдруг тебе понадобится моя помощь по устранению Шерлока Холмса, обращайся. А то ваша прелюдия слишком затянулась. Ну, пока.
И зашагал прочь, больше не оборачиваясь, оставив Мориарти один на один с, пожалуй, самой интересной головоломкой в его жизни.
========== 116. Дризелла Тремейн и Мэрлин ==========
Она под сизым, от дождя ещё не отошедшем небом стоит, отчаянно губы кусает. Когда магия только вонзалась в её тело железными прутьями, она не верила, что вскоре будет худо. Мастерство росло, границы между добром и злом фантастически быстро стирались, а замечать, что что-то не так, она стала слишком поздно. Ей теперь казалось, что душа навечно в чёрной мгле тонет, во тьме исчезает. Солнце, глаза слепящее, бьет в висок, жарко палит солнце. Дризелла совсем не уверена, что она заслуживает солнца. Помедлив и подняв испачканный в траве плащ, она накинула его на плечи, и медленно уходит во тьму чёрного леса.
Чёрный лес — проклятье отщепенцев и одиночек, беспокойное пристанище негодяев перед неминуемой смертью. Ужасы его злодеев не пугают, мрачные души, во мгле захлебнувшиеся, куда больше боятся лучистого неба и легких перистых облаков. Не для мерзких тварей, другим жизнь отравляющих, свет и надежда. Коль сделал выбор разрушать, рушь до конца, проклятая и всеми проклятая.
Дризелла усмехается с горечью, шаги Мерлина позади себя слыша. На что она, глупая, надеялась? Что он позволит ей вот так уйти? В одиночестве оставит? Даст несколько драгоценных секунд уединения и философского спокойствия? Ну уж нет. Без него, волшебного, вода не освятится, и солнце без его великого позволения не встанет утром на горизонте.
Она выбирает крайнюю полянку, где растут молоденькие елки, еще не окрепшие и беззащитно шелестящие на ветру. Здесь он не имеет шансов её не заметить, а ей его отсюда отлично видно — почти как на ладони. Мерлин идёт спокойно, источая уверенность, ступает по земле неспешно и словно бы следит, чтобы не наступить на какую-нибудь козявку или букашку.
Пара шагов — и он рядом. Садится молча подле неё. Ноздри Дризеллы тут же мягкий аромат его тела вдыхают, пальцы физически чувствуют мягкость волос.
Она ломает их, слушая хруст, сжимая зубы. Но не от боли, потому что физическая боль — это ничто, пыль, по сравнению с болью душевной. Эмоции её схожи на те, что испытываешь перед смертью, стоя на её пороге. Холод. Пустота. Отчаяние. И единственный вопрос — что и когда пошло не так в жизни?
— Дризелла! — тихо окликает Мерлин. — Посмотри на меня.
«Дризелла». Дурацкое имя, мерзкое. Хрустящее, точно старческие суставы. Но из его уст даже оно, всегда раздражающее, звучит как музыка.
Она неохотно медленно поднимает голову. Глаза Мерлина тёплые, лучезарно доверие излучают. Пальцы, что сжимают её прохладную руку, мягки и теплы. Впечатляющий контраст.
— Всё можно изменить. Ты же знаешь.
— Поздно, — горько качает она головой, кусая опухшие губы, — уже поздно.
— Брось, — он улыбается, — никогда не поздно. Ты ещё молода. У тебя ещё есть шанс. И не один. Я рядом. Я помогу. Возьми меня за руку — я с тобой. Здесь.
Она ещё молода. И правда. Спасибо, Мерлин, за напоминание. Дризелла себя старой каргой чувствует, давно уже жизни в своих жилах не ощущает.
Дризелла взгляд на своего благородного рыцаря поднимает, затягивается воздухом, как сигаретой, выдыхает, и нежно к сладостным губам прижимается.
Поцелуй волнует равнодушное сердце, как уже давно ничто не волновало. Она влюблена в него и осознала это давно. Этот момент, короткий миг забвения, — её единственная радость, может быть, последняя в жизни.
Она бы хотела, чтобы этот миг продлился вечно. Вечность, в которой они будут вместе, вдвоём. Призрачное, прекрасное счастье.
Иллюзия. Она слишком темна, чтобы слабый свет пробился в её душу, а он — слишком благороден, чтобы принять и полюбить законченную дрянь.
У злодеев не бывает счастливых концов. И друзей, любимых не бывает. Их удел всегда один, а участь одинакова — одиночество.
Дризелла встаёт неохотно, не сразу поняв, что сердце, холодное и ужесточившееся за долгие годы, бьется через раз. Не смотрит на Мерлина, принца (не) её романа.
— Не ходи за мной.
— Ты куда?
— Я ухожу. Навсегда. Наши пути разошлись. Спасибо, что попытался меня спасти.
— Не говори, что у меня не получилось, — нервно отзывается он, — я не поверю.
— Ни у кого бы не получилось.
И она почти бежит от него. В пустоту. В неизвестность. В мрак.
Туда, где каждая мразь находит свой приют, возможно, последний.
Окончательный
========== 117. Освальд Кобблпот и Гвен Доусон (“Аббатство Даунтон”) ==========
Новая помощница нравилась Освальду. Миловидная девушка, с приятным легким характером, очень усердная и старательная, чрезвычайно собранная. Едва появилась, помогла разобраться с делами. Благодаря Гвен в его кабинете появились папки с маркировками «Срочно», «Очень срочно», «Требует доработки», а неотложные дела и бумаги по ним проворная секретарь складывала в ярко-красную папку, которая никогда не покидала стол начальника.
У Гвен все и всегда было под контролем и Освальду было даже удивительно, как кардинально и быстро изменилась его жизнь с появлением такой помощницы. Вскоре, уже на второй месяц ее работы в мэрии, мистер Кобблпот обнаружил, что Гвен просто незаменима.
В конце концов, что можно было ожидать от девушки, для которой ее нынешняя работа была сбывшейся мечтой? Иногда, глядя на Гвен, Освальд думал, сколько еще таких бриллиантов пропадает из-за невозможности получить хорошие рекомендации или отсутствия того, кто стал бы протеже? Это казалось ему крайне несправедливым.
Она работала бок о бок с ним вот уже полгода, делала отличные успехи, но оставалась такой же покладистой и непроницательной. И да, теперь господин мэр точно мог сказать, что доверяет ей. Настолько, что вопрос, с кем оставить Мартина на время двухнедельной командировки, предполагал только один вариант ответа.
— Гвен? — осторожно окликнул он, отложив папки с бумагами.
— Да, мистер Кобблпот? — она слегка вздрогнула, не сразу отойдя от финансовых смет, в которые погрузилась.
— Послушай, как ты знаешь, я должен буду уехать на следующей неделе. Что скажешь, если поручу тебе заботиться о Мартине на это время?
Она растерялась, как он заметил. И даже смутилась. Легкая улыбка коснулась ее губ, Гвен пожала плечами.
— Я, конечно, не против, — наконец, сказала она, — мне приятно, что вы считаете, что я…
— Я не могу доверить сына еще кому-то, мисс Доусон, — перебил ее Освальд, улыбаясь, — к тому же, вы волшебным образом влияете на людей. Надеюсь, Мартин будет делать успехи под вашим руководством.