Юродивый, несмотря на всю свою худобу, оказался жилистым и таскал камни наравне с другими дружинниками. При этом рот у него не закрывался ни на минуту и, если где-то раздавался хохот, значит там и ищи Плошку. Всю оставшуюся ночь Александр Глебович вместе со своими дружинниками возводил укрепления временного лагеря. Выбрав место на каменистом возвышении, они поставили в круг все повозки, которые были в обозе. Теперь же, накладывая на них камни и мешки с землей, укрепляли и поднимали эти «стены» как можно выше.
Решив передохнуть, князь подставил спину теплому майскому солнцу и с интересом посмотрел в сторону реки. С этого места оба ее берега были как на ладони. Противоположная сторона была пустынна, но разведка половцев донесла, что монголы рассредоточились по балкам за ближайшими холмами. Многочисленные дымы от костров были тому подтверждением. И только изредка у кромки воды появлялись всадники монгольского дозора. Выпустив несколько стрел в сторону «урусов», они скрывались за ближайшей излучиной реки.
А вот в лагере Мстислава Удалого и его тестя – половецкого хана Котяна – было оживлённо. По всему было видно, что они что-то затевают. Половецкие всадники носились по степи как заведенные, а русичи чинили подпругу и точили мечи. Уже к вечеру, оставив лошадей конюхам, Мстислав Удалой и хан Котян тайно, по дну глубокой балки, вышли к берегу степной реки. Они долго всматривались в противоположный берег, по-видимому, решая, в каком месте нанести удар.
29 мая 1223 года конница русичей и половцев начала стремительную переправу на левый берег Калки – благо речка была неглубокой. Но не успели первые половецкие всадники добраться до противоположного берега, как из-за ближайшего пригорка вылетела монгольская конница. На ходу перестроившись в одну линию, они стали охватывать атакующих с двух сторон.
Мстислав Киевский и князь Дубровицкий со своими воеводами и дружинниками наблюдали за этим с высоты холма, на котором располагался их лагерь. Они видели, как идущие впереди отряды половецких всадников стали осыпать противника стрелами. В считаные минуты ряды атакующих монголов поредели. Но даже большие потери не остановили монгольскую конницу. Казалось, еще минута, и эта лавина сбросит в речку и половцев, и русичей.
Но тут произошло что-то невероятное. Александр Глебович увидел, как на левом крыле монгольской конницы появилась небольшая группа половецких всадников. Спешившись, они сняли с седел своих лошадей какие-то продолговатые корзины. Не обращая внимания на град стрел, которые тут же полетели в их сторону, они стали возиться со своим необычным грузом. И только через несколько мгновений князь понял, что затеяли половцы. Они выпустили из корзин с десяток отловленных накануне лисиц, к рыжим хвостам которых были привязаны веревки с горящей паклей. Обезумевшие от боли и страха животные бросились в степь, со стороны которой наступали монголы. Уже через пару минут лисицы оказались между копыт монгольских лошадей, которые шарахались от них в разные стороны. Четкий строй монголов был нарушен, что позволило коннице волынского князя отбросить их от берега вглубь степи. Освободившееся пространство тут же заняли половцы и дружинники князя Галицкого. Немного выше по течению переправились полки курского князя Олега Святославича. Увидев, что ситуация изменилась к лучшему, повел к переправе свои дружины и князь черниговский.
– Ай да молодцы! – искренне обрадовался действиям своих побратимов князь Дубровицкий. – И наши поганые не промах. Ишь, стервецы, чего удумали – моголов лисами попужать. Так этим скобленым рылам и надо.
В эти минуты он позабыл о вчерашней ссоре с князем Галицким и хотел только одного – не отсиживаться за повозками, а быть там, среди своих земляков, на левом берегу Калки. Опять воинская слава прошла мимо него!
– Поостынь малость, – буркнул стоящий рядом с ним князь Киевский. – Еще не вечер. Эти ироды так просто не отступят.
– Эх, неправильно полки выставили, – с досадой вторил ему воевода Петеля. – Друг дружку подпирают, да и речка дюже близко. Ежели что…
– Опять ты за свое, Петелич! – перебил его Александр Глебович. – «Ежели да кабы». Вот как ты хотел, старый пень, так и вышло, – там воины славу добывают, а мы здесь телеги переставляем с места на место.
Бросив от досады кафтан на землю, он направился к бадейке с водой и с шумом опрокинул ее на себя. Оказавшийся рядом Плошка открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, получив затрещину от князя, покатился по земле так, что только пятки засверкали.