10 марта 1942 года выехал из Брюсселя второй эшелон добровольцев Валлонского легиона, который, в составе отдельного батальона, уже находился на Восточном фронте. В числе добровольцев этого эшелона находились, в частности, соратники Русского Имперского Союза-Ордена братья Н.И. и П.И. Сахновские («воспитанники» Русской Стрелковой генерала Врангеля Дружины первого набора). Впоследствии, как мы увидим, именно Н.И. Сахновскому принадлежала инициатива создания в составе 5-й штурмовой бригады СС Валлония, приданной 5-й мотопехотной (впоследствии – танковой) дивизии СС Викинг, наряду с волонтерами из числа проживавших до начала Второй мировой войны в Бельгии и имевших бельгийское гражданство (а точнее – подданство, ведь Бельгия – все-таки не республика, а королевство!) русских белоэмигрантов, русского отряда, сформированного из советских военнопленных, который к середине 1943 года насчитывал, по данным современного русского военного историка А.В. Окорокова, на книгу которого «Русская эмиграция. 1920-1990»[805] мы в данном случае ссылаемся, более 200 штыков.
После трехмесячного обучения в казармах запасного батальона в городе Мезериц подкрепление было отправлено на Восточный фронт. Участок фронта, удерживаемый Валлонским легионом, проходил в описываемое время в нескольких верстах от города Славянска. На тот момент легион уже понес в боях довольно тяжелые потери. В частности, геройски погиб полковник Смоленский, имя которого, вследствие проявленного им изумительного мужества, было покрыто в Легионе неувядаемой славой. Вскоре после прибытия пополнения началось генеральное наступление германских войск на Кавказ, куда легионеры и дошли форсированным маршем, делая по 40 км в день, к началу осени 1942 года.
Следует заметить, что уже по пути на фронт добровольческий эшелон встречал многочисленные транспорты советских военнопленных, отправлявшиеся в Германию. Условия, в которых находились русские военнопленные, были исключительно тяжелыми. Безвыходно запертые в вагонах-теплушках, зачастую лишенные продовольствия и воды, многие из них были обречены на смерть в пути от голода, холода и жажды. Увиденное вызывало огромное возмущение не только среди русских добровольцев «Валлонского легиона», но и среди «природных» бельгийцев, которые обычно, вместе с русскими «белогвардейцами» выскакивали из вагонов и спешили передать военнопленным все, что было возможно, несмотря на протесты и угрозы охраны. В этих условиях русскими добровольцами был подан первый рапорт по начальству с указанием на всю ошибочность подобных действий германских военных властей. Вскоре после подачи рапорта Н.И. Сахновского вызвали к начальнику германского фербиндунгсштаба при Валлонском легионе, который, естественно, играл чрезвычайно большую роль в судьбах Легиона и его личного состава. В штабе Н.И. Сахновского, совершенно справедливо указавшего в своем рапорте на самоубийственный для Третьего рейха характер подобного обращения с русскими военнопленными, очень внимательно выслушали и объяснили, что далеко не всегда эти факты можно поставить в вину германскому командованию, поскольку молниеносно наступающая германская армия вынуждена, прежде всего, кормить своих собственных солдат, а продовольствия в Германии не хватает. При этих обстоятельствах немцы взяли в плен сразу 200 000 человек! Что с ними делать? Откуда взять продовольствие? Вот почему командование вынуждено давать военнопленным только минимум самого необходимого. Фактически же жизнь военнопленных часто зависела исключительно от командира транспорта. Если это был порядочный человек, то действительно можно было продержаться на этом «минимуме». Если же попадался прохвост, то предназначенный для поддержания жизни военнопленных «минимум» не доходил по назначению, и пленные умирали от голода.