Таким образом, говоря о «нордических» странах и народах, мы оперируем категорией, имеющей, прежде всего, филологический характер.
Но существует еще и классификация стран – в соответствии с их географическим расположением. И потому, с точки зрения географии, ту же Финляндию, вместе с Норвегией, Швецией и Данией, относят к числу скандинавских стран, поскольку все они расположены на Скандинавском полуострове («острове Скандза» античных географов, с которого переселились на Европейский материк многие древнегерманские племена – во II веке до н.э. – тевтоны[7], через несколько столетий после тевтонов – юты-геаты, венделы-вандалы, но, прежде всего, готы[8], положившие в IV-V веках н.э. начало Великому переселению народов, сокрушившие Римскую империю и преобразившие лик всего Западного мира). Правда, современную Данию, территория которой ограничивается в основном северным побережьем Европейского материка с полуостровом Ютландией и прилегающими островами, считают «скандинавской» страной лишь по традиции (ибо Дания до середины XVII века владела полуостровом Сконе, расположенном на территории большого Скандинавского полуострова, пока не вынуждена была уступить его Швеции; впрочем, Финляндия также до 1809 года входила в состав Шведского королевства). И уж совсем некорректно считать «скандинавскими» странами далекие Исландию и Гренландию (как это нередко делается, опять же по традиции, ибо Исландия до середины 40-х годов, в Гренландия – до самого недавнего времени являлись «заморскими территориями» Датского королевства). Тем не менее, все эти страны (как и прибалтийские Эстония и Латвия, в разное время принадлежавшие датской и шведской короне) остаются (несмотря на порой происходившие между ними войны) связанными общностью исторической судьбы (было время, когда все они были объединены в рамках унии с Данией), общими давними связями с Германией и Нидерландами (как по линии торгового Ганзейского союз[9]а, так и в чисто политическом плане – Дания на заре своего государственного существования являлась пограничной областью – «маркой»[10] – Священной Римской империи, а затем, в свою очередь, долгое время владела Прибалтикой, немецкими Гамбургом, Альтоной и Шлезвиг-Гольштейном, Швеция – немецкой Померанией, и т.д.), общностью Христианской веры (евангелически-лютеранского обряда) и общностью происхождения большинства населяющих эти страны народов – потомков норманнов («северных людей») – этноним, который и по сей день является самоназванием норвежцев (nordmen). Именно этим объясняется их чувство общности и тяга друг к другу, стремление по возможности помочь в трудную минуту. Поэтому нас не должно удивлять то обстоятельство, что, например, в ходе войны Латвии и Эстонии за независимость против большевиков в 1918-1920 годах латышам и эстонцам пришли на помощь немецкие, датские и шведские добровольцы, что в период советской агрессии против Финляндии в ходе «зимней войны» 1939-1940 годов норвежские, датские, шведские и эстонские добровольцы сражались на стороне «белофиннов», и что в годы Второй мировой войны, как мы узнаем из этой книги, датские, шведские, норвежские, эстонские, латышские и нидерландские волонтеры сражались на стороне Германии против Советского Союза.[11]
«Морские кони» и «морские короли»
Отважны люди стран полнощных,
Велик их Один бог, угрюмо море.
Ария Варяжского гостя