Когда Александр спросил взятого в плен Пора, как с ним обращаться, тот ответил: «-По-царски». На следующий вопрос Александра: не скажет ли он еще чего?—Пор сказал: «В словах «по-царски» заключается все». Александр не только оставил ему его царство под названием сатрапии, но еще добавил независимую область, которую покорил: там жило, говорят, 15 племен, было 5 тысяч хороших городов и очень много селений. Над другой областью, втрое большей, ои поставил сатрапом Филиппа, одного из друзей.
61
После битвы с Пором умер и Букефал, не сразу, впрочем, а позднее. Большинство говорит, что он умер, пока его лечили от ран. Онесикриг же — что от старости и переутомления: ему было уже 30 лет. Александр сильно горевал; он считал этого коня близким существом и другом. В память его он основал иа Гидаспе город, который и назвал Букефалами. Рассказывают, что у него была любимая собака, Перита, которую он сам вырастил. Лишившись ее, он основал город, названный ее именем. Сетион говорит, что все это он слышал от лесбосца По-тамона.
62
Война с Пором расхолодила македонцев: им не хотелось' идти по Индии дальше. С трудом отбросили они его, хотя он выставил против них только 20 тысяч пехоты и 2 тысячи конницы. Они решительно воспротивились Александру, принуждавшему их перейти через Ганг: ибо узнали, что шириной река эта в 32 стадия, глубиной в 100 оргнй, а на противоположном берегу ее ие видно земли под множеством вооруженных людей, коней и слонов. Рассказывали, что цари гандаритов праснев поджидают врага с войском в 80 тысяч всадников 6 тысяч боевых слонов. Это были не пустые слова. Сандра-котт, ставший царем вскоре после этих событий, подарил Се-левку 500 слонов и покорил всю Индию, пройдя по ней с шестисоттысячным войском.
Александр сперва в гневе и отчаянии лежал, затворившись в своей палатке: он считал, что если онн не перейдут Ганг, то все сделанное пойдет прахом; вернуться назад значило, по его мнению, признать свое поражение. Друзья приводили ему разумные доводы; солдаты толпились у дверей с плачем, криками и мольбами. Он наконец сдался н велел сниматься с лагеря, но ради прославления себя придумал много напыщенной
лжи: велел изготовить оружие больших размеров, ясли и уздечки большого веса и разбросать их; воздвиг алтари богам,, перед которыми, перейдя реку, и доселе склоняются цари пра-сиев, принося жертвы греческим богам. Сандракотт юношей видел самого Александра и, говорят, впоследствии часто повторял, что Александру ничего не стоило довершить свое намерение: царя ненавидели и презирали за его порочность и низкое происхождение.
63
Александр оттуда направился к Внешнему морю, выстроил много весельных судов и плотов и медленно стал спускать их вниз по рекам. Плавание это было, однако, трудным и не обошлось без сражений: Александр, высаживаясь, осаждал города « все покорял. У маллов, которые считались самым воинственным племенем индов, он едва не погиб. Заставив градом стрел всех людей разбежаться со стен, он первым взошел на стену по приставной лестнице. Лестница сломалась; варвары столпились стеной и ранили его, целясь снизу. Солдат с ним было очень мало; собравшись с силами, Александр спрыгнул в середину врагов _и, по счастью, стал на ноги, размахивая оружием. Варварам показалось, что перед ними стоит какой-то-призрак — весь в сиянии. Поэтому они сначала кинулись в-разные стороны, но затем, увидев, что с ним только два оруженосца, бросились к нему и, пробив мечами и кольями его доспехи, нанесли ему несколько ран, хотя он и отбивался. Какой-то малл, стоя чуть подальше, с такой силой пустил в пего стрелу, что она пробила панцирь и вонзилась в кость около соска. Александр, теряя силы от раны, согнулся пополам; поразивший ето подбежал с варварским мечом в руках; Певкест и Лимней заслонили царя. Оба были ранены; Лимней умер, а Певкест продолжал сопротивляться, и Александр убил варвара. Покрытый ранами, он наконец после удара палицей пс шее, прислонился к стене, не сводя глаз с неприятеля. В это время македонцы окружили его, подняли (он был уже без сознания) и отнесли в палатку. Тотчас же по лагерю пошла молва, что он умирает. С великим трудом отпилили деревянную часть стрелы, потом едва-едва спядн панцирь. Теперь, предстояло вырезать острие, вонзившееся в кость; говорят, оно было шириной в три и длиной в четыре пальца. Пока его вынимали, он едва не умер, впадая все время в обморочное состояние, но затем оправился. Опасность прошла, но он ослабел и долгое время лечился и жил по предписанию врачей. Узнав, что македонцы в лагере волнуются и хотят его видеть, он надел гиматий и вышел. Принеся жертву богам, он опять двинулся в путь, покоряя много земель и больших городов.