18. Когда я написал ему по праву столь близкой дружбы о данном мне оракуле Юпитера-Аммона, он имел дерзость ответить, что поздравляет меня с принятием в сонм богов, но жалеет тех, кому придется жить под властью превысившего удел человека. 19. Это признаки того, что душа его давно отдалилась от меня и завидует моей, славе. Но все это, о воины, пока было можно, я скрывал в душе. Мне казалось, что я оторву кусок своей плоти, если перестану ценить тех, на кого возлагал столько надежд. 20. Но теперь требуют наказания уже не дерзкие речи: дерзость перешла со слов на мечи. Мечи же, если вы верите мне, Филот отточил против меня, и если он сам довел до этого, куда же мне обратиться, о воины? Кому доверить свою жизнь? 21. И я поставил его во главе конницы, лучшей части моей армии, состоящей из самых знатных юношей, я доверил его попечению мою жизнь, надежды, победу. 22. Его отца я поднял на такую же высоту, на1 какую вы подняли меня. Я отдал под его власть Мидию, богаче которой нет другой страны, и много тысяч сограждан и союзников., Но там, где я искал помощи, возникла опасность. 23. Насколько лучше для меня было бы пасть в сражении добычей врага, а не жертвой своего соплеменника! Теперь, избегнув опасностей, которых я боялся, я встретился с такими, которых не должен был бояться. 24. Вы обычно просите меня, воины, беречь свою жизнь. И вы можете сохранить мне ее, посоветовать, что мне делать. К вам и ваше му оружию прибегаю я за спасением; я не хочу жить лротн» вашей воли, если же вы хотите этого, то я должен быть ото мщен».
25. Затем он велит вывести Филота со связанными за спи ной руками и покрытого изношенным плащом. Было видно, что люди тронуты жалким видом того, на кого так недавно смог рели с завистью, 26. Только вчера видели его командиром кон ницы, знали, что он был на1 пиру у царя, и вдруг увидели ег не только обвиненным, но и осужденным, и даже связанным 27. Вспомнили также судьбу Пармениона, столь славного пол ководца, уважаемого гражданина, который, потеряв двоих сы новей, Гектора и Никанора, заочно будет судим вместе с пос ледннм сыном, сохраненным ему судьбой. 28. Но вот Аминтц, одни из полководцев царя, вновь; возбудил собрание, склонно*-к милосердию, резким выступлением против Филота. Он сказа,1! что их предали варварам, что никто не вернется на родину i своей жене и родным, но что, подобно телу, лишенному голови жизни, имени, они будут игралищем в руках своих врагов i чужой стране. 29. Речь Аминты была не так приятна царю, ка-тот надеялся, нбо, напомнив солдатам об их семьях и родне-стране, он сделал их менее усердными к совершению предсто i щих подвигов.
30. Затем Кен, хотя и был женат на сестре Филота, обвишг его сильнее всех остальных, крича, что он предатель царя, стра ны, войска, и, схватив лежащий у ног камень, собрался бр 132
1'ить в него, чтобы, как думали многие, спасти его от пыток. Ч. Но царь удержал его руку, сказав, что надо дать обвиняемому возможность высказаться и что он не позволит судить его по-другому. 32. Но Филот, когда ему приказали говорить, то Hi подавленный сознанием своей вины, то ли пораженный угрожающей ему опасностью, не осмелился ни поднять глаз, ни открыть рта. 33. Затем, обливаясь слезами, он потерял сознание н упал на руки державшего его воина, а когда его слезы были душены его плащом, он вновь обрел дыхание и голос и, каза-мсь, собрался говорить. 34. Тогда царь, пристально посмотрев н 1 него, сказал: «Судить тебя будут македонцы, я спрашиваю, "Удешь ли ты говорить с ними на своем родном языке?» На это Филот ответил: 35. «Кроме македонцев есть много других, ко-юрые, я думаю, лучше поймут меня, если я буду говорить на | ом же языке, на каком говорил и ты, и не ради чего другого, | ак быть понятым большинством». 36. Тогда царь сказал: «Витте, какое отвращение у Филота даже к языку его родины? 1 п один пренебрегает его изучением. Но пусть говорит, как ему юдно, помните только, что нашими обычаями он пренебрегает i.ik же, как и нашим языком». С этими словами царь покинул юбрание.
ГЛАВА 10
1. Тогда Филот сказал: «Невинному легко найти слова, ненастному трудно соблюсти меру в словах. 2. Поэтому я, сохра-я чистую совесть и подавленный тяжелыми обстоятельства-и|, не знаю, как связать мои чувства с моим положением. 3. От-.тствует лучший мой судья; я не знаю, почему он сам не; захо-п'л выслушать меня, ибо, клянусь богами, выслушав обе сторо-"ij, ои может как осудить, так и оправдать меня; но не будучи 'челушан, я не могу быть заочно и оправдан, раз я уже осуж-
и им лично. 4. И хотя человеку, закованному1 в цепи, защи-1 п'ься не только излишне, но и опасно, так как он уже не из-